Просмотр списка выдворенных на новое местожительство выявляет и другие грубые нарушения. По всей вероятности, они являлись результатом сведения личных счетов между эмигрантами в интеллигентской среде. Так, например, в список включен Евгений Ващенко – талантливый сценограф оперных и опереточных постановок в Болгарии. Он подвергся репрессиям за то, что якобы «агитировал против СССР и Красной Армии». Художник Сергей Шишов, долгие годы проработавший преподавателем и начальником отдела «Учебники» в Министерстве просвещения, после 1945 г. будто бы «саботировал издание учебников из-за несогласия с их просоветским содержанием». Семен Павлов попал в список как бывший редактор «русской белогвардейской газеты». Владимир Юрицин – известный кинорежиссер, связанный с началом болгарского кино, был выдворен за то, что «ввозил в Болгарию немецкие фильмы».[286]
Репрессии против русских эмигрантов, сотрудничавших с фашизмом, являлись частью общеевропейского процесса справедливого наказания немецко-фашистских военных преступников и их приспешников. Однако проводимые в Болгарии советскими спецслужбами, они приняли более широкие размеры и вышли за рамки необходимого. Преследованию подверглись и лица, не имевшие ничего общего с фашизмом. Таким образом, наряду русскими эмигрантами, действительно с сотрудничавшими с гитлеровцами, одновременно обезвреживались и политические оппоненты СССР и нового направления социально-политического развития послевоенной Болгарии. Неслучайно органы Народной милиции характеризовали репрессии против эмигрантов как «акцию массовой чистки», в ходе которой выдворенные и сосланные пришли к убеждению, что как виновные по отношению к СССР и странам-освободительницам, они не получат защиты ни от какого государства. Это заставило их «изменить свое отношение к СССР и отечественнофронтовской власти в Болгарии» от реакционного и оппозиционного – на положительное.[287]
1996. № 2. С. 91).
М.В. Шкаровский ДУХОВЕНСТВО РУССКОГО КОРПУСА В ЮГОСЛАВИИ
Нападение Германии на Югославию в апреле 1941 г. русские эмигранты в подавляющем большинстве восприняли однозначно, придя на помощь приютившей стране. Принявшие югославское подданство были призваны в армию, многие другие добровольно вступили в нее.
Хотя активные боевые действия продолжались лишь неделю, некоторые эмигранты, сражаясь с немцами, погибли, другие были ранены или попали в плен и были увезены в лагеря на территорию Германии (отчасти поэтому в Русском корпусе ощущался недостаток лиц призывного возраста). Так, например, служивший в югославской армии бывший русский офицер майор А.М. Протопопов (позднее командир казачьей сотни и интендант Русского корпуса) по приказу генерала Дражи Михайловича взорвал мост через Дунай и железнодорожные пути на участке Будапешт – Белград, преградив путь венгерским войскам. За это он был награжден югославами орденом Св. Саввы, а затем арестован венграми и приговорен военно-полевым судом к смертной казни. Протопопову удалось бежать в Хорватию, где он все же два-три месяца находился в концлагере.
