Праздная жизнь развила в Калинине наследственную болезнь – алкоголизм, а к нему добавился и сатириаз. Вместе с еще одним президентом РСФСР и масоном Алексеем Бадаевым (рядом с Бадаевым все бурные годы сталинизма тоже ничего не происходило, и умер старый большевик, подпольный издатель газеты «Правда», в своей постели) они ходили по женщинам и устраивали попойки. С Бадаевым даже однажды случился международный скандал – в поездке по Туве и Монголии в 1943 году (Тува тогда еще была независимым государством) – «Бадаев, будучи пьяным, терял чувство всякого личного достоинства и в своем антиморальном поведении опускался до того, что неоднократно приставал к женщинам и требовал, чтобы „доставили ему баб“ для разврата». Сталин рекомендовал снять его со всех важных постов. После отстранения от должности Бадаев был назначен руководителем треста Главпиво (его именем было названо пиво «Бадаевское») и умер в 1951 году в Москве.
Еще одним лучшим другом Калинина был сумасбродный художник Василий Никитович Мешков. Кроме того, что художник был балагуром и бабником, он еще и держал пчел на подмосковной пасеке – их ядом лечился Калинин. Взамен Калинин рекомендовал художника посольским женам – Мешков писал их портреты.
Но Мешков пригодился президенту СССР еще в одном качестве: из него, потомка русских дворян, Михаил Иванович сделал активиста-еврея. Василию Никитовичу был приобретен лапсердак и кипа, и в таком наряде он отправился агитировать за еврейскую республику. В воспоминаниях одного современника так описываются выходки этого «еврея»:
«Бороду он имел чудовищную, и вид в еврейской одежде имел совершенно дикий. Кремлевская охрана его пугалась. Конечно, Мешков был совершенно антисоциальный тип и предвосхищал выходки Зверева в домах московских дипломатов (рисуя портреты посольских жен, тот время от времени мочился на разложенную на полу бумагу, размазывая акварель и тушь мочой).
Сам Мешков был очень интересным и оригинальным собеседником, иногда его, как зверя на цепи, водили к Бухарину, и тот подолгу с ним говорил, хохоча над его старомосковскими байками и побывальщиной. Из всех кремлевских владык „Бухарчик“, как его называл Ленин, мне особенно противен, так как он особенно презирал славян и все русское. Хотя сам был русским, в злобе к России перещеголял всех. Особенно скандален был визит Мешкова к Кларе Цеткин. Перед обедом Василий Никитич снял ермолку, долго глядел по углам в поисках иконы и, не найдя, встал на колени и долго истово крестился на купол Ивана Великого, который был виден из окна».
