На всех перекрестках нас встречают юные, чаще несовершеннолетние книгоноши, предлагающие
«Бандитскую Москву», «Бандитский Петербург», «Проституток Москвы», «Кулинарную книгу анархиста». В вестибюлях и переходах станций метро пугают пассажиров ножи, торчащие из тел жертв на ярких глянцевых обложках криминального чтива. Кажется, что в Москве и Петербурге кровь льется рекой...
Ю. Р. А разве не так? Сошлюсь на публикации тех же газет. Не будем делать рекламу ни одной из них, но скажем, что многие, даже довольно серьезные газеты пугают читателей, имея на то основания. Почему эти публикации не воспринимать как предупреждения? А предупрежден — значит, вооружен.
Но, с другой стороны, не кажется ли, что мы вступили в какой-то порочный круг, из которого не можем выбраться? Чем более зверские преступления совершают бандиты и убийцы, чем красочнее мы о них рассказываем на страницах газет и журналов, тем круче кривая роста их числа?
Хорошо. Перестали мы, предположим, писать о явлении, которое потрясает и меняет до основания нашу жизнь. Мы не пишем о росте наркомании, не пишем о росте насильственных преступлений...
Давай вернемся к описанию трудовых подвигов свинарок и комбайнеров... Преступлений от этого станет меньше?
А. М. Да нет! Зачем впадать в крайности! Но ведь, согласись, журналисты часто переходят всякие границы этических норм и морали. В погоне за «рейтингом» они вытаскивают на экран преступников, извращенцев, убийц, которые не только не боятся последствий (Закон о СМИ гарантирует им безопасность), но еще и используют журналистов, чтобы получить трибуну для пропаганды своих взглядов, для саморекламы. У зрителя же остается одна мысль: «Ты бессилен перед преступником, тебя никто не защитит!» Можно себе представить, что творится в сознании рядового обывателя!
Ю. Р. Это потому, что у бывших советских людей нет иммунитета от потока насилия, захлестнувшего экраны ТВ, газетные и книжные страницы. Вероятно, западные телезрители и читатели спокойно относятся к горам трупов, которые наваливают как «плохие», так и «хорошие парни» в голливудских боевиках. Мастерски сделанные трюки, правдоподобие экранного ужаса западным зрителем воспринимается отстранение, как происходящее где-то там, за экраном.
Хваленая, чтимая и лелеемая российская духовность сыграла с нами злую шутку. Привыкнув свято верить тому, что напечатано черненькими буковками по беленькой бумажке и тому, что вторгается в нашу жизнь с экрана домашнего «деспота» — телевизора, мы как-то начинаем менять ориентиры. В большинстве боевиков восхваляется суперпрофессионал-одиночка, которому противостоят не только преступники, но и собственное начальство. И он берет верх только потому, что так или иначе нарушает закон...
