Крестьяне это чувствовали. Умные люди - понимали следствия. Самым умным оказался Кестут - он форсировал строительство крепости.
Дедушка Камбила приехал разбираться. На него сильно надавили с двух сторон: из Ромова и с Готланда. Готландские купцы, которых не пустила в обустраиваемый пролив "понтонная запруда", пожаловались "самому главному князю Великой Самбии и Янтарного берега".
Камбила старательно изображал выжившего из ума старого пердуна - "вот-вот рассыпется". Но ход строительства, в котором принимали активное участие мои мастера и сотни "лотерейщиков", ров с заострёнными кольями на дне, чуть наклонёнными в напольную сторону, городни по верху нового вала, башни, воротная и глухие угловые, первые две сигнальные вышки - в городке и над проливом, котлован под фундамент маяка на косе, игры в канале, где вдруг всплыли "акульи зубы"...
Камбила уловил уровень. Во внешний мир шёл уместный акустический мусор:
-- О-хо-хо... кхе-кхе... старость - не радость...
Внутри - крутились мысли:
-- Дивон - тупой брехливый козёл. Налез без понятий. А я - просёк. За Кастусем - не только сотня мужиков с топорами, но и мастера с мозгами. Моя дружина - хоть и меньше, да лучше. А вот мастеров... Если здесь получится хорошо - надо этих умельцев и в Тувангсте...
И - поддержал. Настоятельно посоветовал бэрам - главам окружающих селений - не ссориться с его "родной кровью". А то ведь... дедушка за внучка может вступиться. Болезненно для не-уразумевших.
Поддержка кровных родственников вплоть до вендетты - обязательный атрибут родо-племенного общества.
Кестута это устраивало: "лишь бы не было войны". "Войны" - с ближними соседями. А когда дело дойдёт до "дальних"... Притчу про ходжу, который на деньги шаха учил ишака читать Коран - я уже...
Кауп на северо-западе полуострова, Тувангсте - на юго-востоке. По интересам "на земле" - почти не пересекаются. Новый Кауп не составлял прямой конкуренции Тувангсте и "на море".
В то лето князь Кестут сделал выбор, который во многом предопределил мою дальнейшую политику на Балтике. Выбор достаточно случайный, основанный на совершенно мелкой, в масштабах региона, но важной для него, мелочи: вокруг его городка жило множество пруссо-датчан.
Он строился, ему была нужна поддержка туземцев. Они были, в немалой части, христианами. Кое-какими - открытое исполнение обрядов не происходило здесь уже несколько десятилетий. Они были "людьми второго сорта" - чужаки, "не наши". И их тянуло к "исторической родине". Точнее: к сложившимся в этой общности мифам об "Утраченной Дании". Где "реки текут млеком и мёдом".
