– Давайте.
Детектив аккуратно закрыл дверь.
– И заприте на нижний замок, – добавила женщина.
Жюль нащупал кнопку, оказавшуюся прямо у него под рукой.
– Вы хотите, чтобы я стоял здесь во время нашего разговора?
– Вы можете сесть.
– На гепарда или зебру?
– На зебру.
Детектив прошел по разноцветному ковру и сел на меховой белый диван с черными полосами. Под стоявшим напротив креслом лежал бонг[20], но Беттингер ничего не стал говорить – только указал на заплывший глаз и разбитые губы блондинки.
– Это сделал с вами предыдущий посетитель?
– Да.
– Можете рассказать, что произошло?
Молодая женщина кивнула.
– Хорошо. Сейчас я достану блокнот и карандаш. Пожалуйста, не стреляйте мне в сердце.
– Я не стану в вас стрелять.
Детектив вытащил блокнот, сел на диван и достал механический карандаш.
– Я помню такие блокноты, – сказала Кимми. – У меня был предмет, на котором мы ими пользовались… – Она погрузилась в воспоминания, но потом покачала головой. – Нет, вылетело из головы.
Беттингер не стал указывать на кресло, под которым лежал бонг.
– Если хотите, можете сесть.
– Я слишком напряжена. – Женщина прислонилась к подлокотнику дивана с обивкой под гепарда, и теперь ее оружие угрожало жизни мягкой игрушки, то ли лосю, то ли медведю. – Так вот, сегодня утром, – начала она свой рассказ, – около пяти часов, кто-то позвонил в дверь. Обычно мы с Мелиссой игнорируем такие звонки – это почти всегда дети или бездомные, – но парень продолжал звонить, а Мелиссы не было, чтобы открыть.
– Когда она ушла?
– В понедельник.
– Вы знаете куда?
– Нет.
– У вас есть какие-то предположения? – спросил Беттингер.
– Она ничего не сказала, просто ушла. Она часто так делает.
– У нее есть машина?
– Нет. Обычно за ней заезжает ее парень.
– Себастьян Рамирес?
– Да. Хотя сейчас он в больнице… Точнее, я думала, что он там, до того как пришел тот тип.
– Какой тип?
– Тот, что появился сегодня утром. Давайте я расскажу. – Кимми махнула свободной рукой в сторону двери. – Ну, я подошла, нажала на кнопку и сказала типу, чтобы перестал звонить, но он ничего не ответил. Я лишь слышала, как трещит интерком – ему уже, наверное, лет сто. Я сходила в туалет и вернулась в кровать, а он снова начал звонить. Такой звук бывает в больнице, когда сердце пациента останавливается – бип-бип-би-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-ип! Раздражает!
– Вы не можете отвести револьвер в сторону? – поинтересовался Беттингер, отклоняясь, чтобы уйти с линии огня.
– Извините. – Кимми положила оружие на диван, между лосем-медведем и подлокотником, на который она опиралась. – Так вот, парень продолжал гудеть – просто не снимал палец со звонка, – и я подошла к двери и сказала, чтобы он прекратил давить на проклятую кнопку, я все равно его не впущу. Я была дьявольски рассержена.
