Невеста Чернобородого | страница 43
— Какой дьявол? Кого заполучит? — спросил Лори без особой заинтересованности. Исходя из собственного опыта, он относил разговорчивость моряка за счет нервного возбуждения, возникавшего иногда в результате послехирургического шока.
— Боннет! Майор Боннет — он заполучит вашу сестру!
— Не волнуйтесь! Я позабочусь о том, чтобы с ней не приключилось ничего плохого, — добродушно ответил Лори.
Моряк успокоенно кивнул:
— Я — ваш друг, сэр! Запомните это. Все, что я смогу для вас сделать…
— Хотите, я скажу вам, что вы можете для меня сделать? — сказал Лори, бросив украдкой быстрый взгляд на низкую дверь каюты. — Вы можете предложить мне стаканчик из вашей фляги!
— О, с превеликим удовольствием! — ответил мистер Мэрки, протягивая руку за черной кожаной флягой, висевшей рядом с ним на гвозде, вбитом в переборку…
«Ямайская Дева» снова прыгала по ленивым волнам спокойного океана, делая едва ли более трех узлов[21] при полном ветре из–за сломанных мачт, а также потому, что теперь она держала курс прямо на юг и шла в крутой бейдевинд[22] к западному ветру. На камбузе вновь весело трещал огонь, погасший было во время шторма, и ужин этим вечером в крохотной кают–компании, освещенной тусклым светом свечей, прошел оживленно, словно праздник. Мэдж все еще не выходила из каюты; у нее появились симптомы значительно более серьезного заболевания, чем простая морская болезнь. Но майор Боннет сегодня, казалось, превзошел самого себя. Снова безупречно одетый, надушенный, в белоснежном парике, который не опозорил бы его владельца и в кафе на Пэлл–Мэлл[23], он принес три бутылки отличного кларета к ужину, состоявшему из консомэ из соленой говядины и морских сухарей с жирной рыбьей ухой.
Майор завел свою обычную приятную беседу, немного излишне вычурную и приправленную едким юмором, совершенно не считаясь с мнениями и чувствами присутствующих за столом, что начинало уже немного надоедать Анне. Лори рассказал ей о своей будущей работе в качестве хирурга на плантациях и об обещании Боннета связаться с губернатором Барбадоса в случае, если их разоблачат и выдадут властям, как беглецов от британского правосудия.
Несмотря на юные годы и недостаток житейского опыта, Анне потребовалось не много времени, чтобы сообразить, в какую зависимость от Боннета попадут они с братом, приняв его покровительство. Благодаря постоянному общению, обусловленному спецификой жизни на корабле, где никуда не спрячешься и где все постоянно у всех на виду, Анна вскоре поняла, что Боннет был человеком мстительным и злым, как оса. Он не считал нужным сдерживать свои прихоти и не отличался особой щепетильностью при достижении своих целей. Лори ничего не сказал Анне о сотне гиней, которые он получил от майора в качестве задатка. Ему вовсе не хотелось отчитываться перед сестрой, сколько денег он потратил на выпивку на борту «Ямайской Девы». Он также ничего не сказал ей и о том, что подписал документы, которые, как он думал (если он вообще думал о них), были едва ли чем–то большим, чем простым джентльменским соглашением между ним и Боннетом.