— Ты думаешь, у нас будет много детей?
— Обязательно! А ты что видишь? Наше с тобой будущее видишь?
— Нет. Свое будущее я увидеть не могу.
— Что ж это получается? Сапожник без сапог, да?
— Ну вроде того. Вон мама ведь тоже ничего о себе наперед не знала. Не знала, что дар шувани ее покинет, что от Баро уйдет… Знаешь, пойду я еще раз с ней поговорю. Ведь дар мне от нее перешел.
И уже через пару минут Люцита сидела рядом с матерью в старой палатке Рубины, где обосновалась теперь, чтобы не мешать молодоженам, Земфира.
— Мам, объясни мне еще раз, что у тебя произошло? Ты же всю жизнь мечтала быть рядом с Баро — а теперь от него ушла? Ты не должна была этого делать.
— Ох, доченька. Я так боялась его потерять, что совсем завралась… И если бы он узнал всю правду, то сам бы меня выгнал.
— Зря ты решаешь за него. Откуда знаешь, как бы он поступил?
— Знаю. Он не понял бы меня и не простил бы моей лжи. Я потеряла его навсегда…
— Нет, мамочка, вовсе нет. Это далеко еще не конец, и Баро придет к тебе.
— Спасибо, Люцита, не надо меня утешать.
— Я не утешаю — я знаю. Очень скоро Баро сам придет сюда за тобой.
— Откуда ты знаешь?
— Я теперь знаю и вижу очень много, мамочка. Тот дар, который ты потеряла, — он перешел ко мне. Теперь я — шувани…
Люцита рассказала матери все, что произошло у них в палатке, и как с помощью Рубины Васька стал ее первым пациентом.
— Я очень за тебя рада, дочка, — говорила Земфира, проводя рукой по роскошной копне Люцитиных волос. — Только смотри, не соверши моей ошибки — береги дар!
— Ты знаешь, мам, мне хочется быть полезной! Мне так понравилось помогать людям! Когда я смотрела в Васькины глаза…
— Вот видишь, ты лучше, чем я. — Земфира утерла выкатившуюся из глаза слезу. — Ты заботишься о других, а я слишком много думаю о себе.
— Но ты же раскаиваешься, а это уже очень много.
— Ты говоришь так, как будто старше меня и мудрее…
— Мам, ты что, обиделась?
— Нет, что ты! Наоборот — спасибо тебе.
— Я хочу тебе помочь. — Дочь обняла мать и прижалась к ней.
— Мне никто уже не сможет помочь, я все потеряла…
— Но ты можешь и все вернуть — надо только очень сильно этого захотеть! Верь мне, мама.
