— Да ты что, Павлик?! Никогда мне не научиться ездить — о чем ты говоришь!
— А что тут сложного? Ничего тут нет сложного — я тебя научу!
— Ты что, забыл, сколько мне лет?
— Так, во-первых, ты для меня — всегда молодая! А во-вторых, учиться никогда не поздно!
— Все, хватит глупости говорить!
— Почему — глупости? Глупости — это говорить, что в нашем возрасте уже невозможно учиться! Вот это — глупости!
И тут в старушечьих глазах Рубины загорелись те самые озорные огоньки, которые так хорошо помнил Палыч все эти долгие годы и десятилетия. Те самые озорные огоньки, за которыми он и шел много лет назад, как нитка за иголкой. Те самые озорные огоньки, которые, увидев раз, он потом уже никогда не смог забыть.
— Ну не знаю… — сказала Рубина, но по глазам любимой Палыч понял, что его молодая старушка готова с ним вместе идти еще и не на такие чудачества.
* * *
Следователь разрешил Кармелите свидание с Рычем, только бы она не мешала ему провести беседу с Зарецким в нужном ему, следователю, русле.
И вот они сидят друг напротив друга — Кармелита и Рыч, дочь цыганского барона и ее охранник, возлюбленная Максима и покушавшийся на его убийство, жертва похищения бандитов и их невольный соучастник. Много всего было между двумя этими людьми. И, наверное, поэтому разговор как-то не клеился.
— Богдан, почему ты не отвечаешь на мои вопросы?
— Мне стыдно смотреть тебе в глаза, Кармелита. Я — преступник, я виноват перед тобой, а ты говоришь, что вы с Баро хотите внести залог для того, чтобы меня отпустили…
— Но я тебя давно уже простила. А прошлое… прошлого не вернешь.
— Ты-то простила… Вот только я себя простить не могу!
— Может быть, ты просто не хочешь принимать помощь от моего отца?
— Принять помощь от человека, которому я принес столько зла?!
— Но он же сам искренне хочет тебе помочь!
— Скажи мне, это его, наверное, Люцита уговорила?
— Богдан, ты что, не знаешь моего отца?! Разве можно его уговорить, если он сам чего-то не хочет?
— Значит, и в самом деле Люцита уговорила…
— А что в этом плохого? Твоя жена борется за твое и за свое счастье!
— Счастье с преступником? Ты сама веришь в то, что говоришь?
— Глупый ты, Богдан, — «счастье с преступником»… Счастье с любимым человеком! Что бы только я сейчас не отдала за то, чтобы мой Максим был рядом со мной… И потом, свои преступления ты уже искупил.
— Ничего я не искупил! Там, в катакомбах, я просто не мог тебе не помочь! Хотя и помочь тоже не сумел… И потом, неужели ты забыла: я же хотел убить Максима!
