Он был безумцем. Почему я так долго не понимала, что он безумец? Я сглотнула сдавивший горло ком, когда он провел пальцами по моим заплаканным щекам. Я выбежала из кухни, схватила что-то из одежды в спальне и бросилась в одну из гостевых комнат. Я бросила взгляд в зеркало – я была бледнее мела, дрожь сотрясала меня с головы до ног. В гостевой спальне я вымыла руки, выскребла кровь из-под ногтей и попыталась понять, как это вышло, что я утратила контроль над собой. Ничего подобного со мной прежде не бывало. То, что он пожелал смерти моей матери, заставило меня осознать, что дальше так продолжаться не может. Я должна была уйти. Завтра же соберу детские вещи и уеду к матери, решила я.
Через несколько минут я пошла посмотреть на Таллулу. Джексон стоял около ее кроватки. Я растерялась и замерла на пороге. Что-то было не так. Поза Джексона была угрожающей. На его лицо падала тень, и оно выглядело зловеще. Я пошла к нему. От страха мое сердце билось часто.
Он не обернулся, не дал понять, что услышал, как я вошла. В руках он держал огромного плюшевого медведя, которого купил для Таллулы, когда она родилась.
– Что ты делаешь? – прошептала я.
Он отозвался, не спуская глаз с дочери.
– Ты знала, что более двух тысяч младенцев ежегодно умирает от синдрома внезапной детской смерти?
Я хотела ответить, но не в силах была вымолвить ни слова.
– Вот почему ничего нельзя класть в кроватку. – Тут он повернулся ко мне лицом. – Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не клала рядом с ней мягкие игрушки. Но ты так забывчива.
Голос вернулся ко мне.
– Ты не посмеешь. Она твое дитя, как ты можешь…
Джексон швырнул медведя в кресло-качалку. Выражение его лица снова стало нормальным.
– Я просто пошутил. А ты все воспринимаешь всерьез.
Он схватил меня за руки.
– С ней никогда ничего не случится, если только о ней будут заботиться папа и мама.
Я отвернулась, чтобы посмотреть, как мой ребенок дышит. Я была потрясена тем, как она хрупка.
– Я тут немножко посижу, – прошептала я.
– Хорошая мысль. Посиди и подумай. Жду тебя в постели. Постарайся не задерживаться.
Я гневно посмотрела на него.
– Ты шутишь? Я к тебе близко не подойду.
Едва заметная улыбка тронула его губы.
– Возможно, ты передумаешь. Советую тебе хорошенько утомить меня, иначе я могу начать ходить во сне и окажусь в детской. – Он протянул руку. – Пожалуй, я хочу тебя прямо сейчас.
Молча, мысленно умирая, я взяла его за руку, и он повел меня в спальню.
– Разденься, – приказал он.
