– Про филологическую экспертизу когда-нибудь слышал?
– Слышал. Но мы же втроем текст писали! А потом та тетка его «причесывала». Она на самом деле много редактировала. Нет, Карина, ничего не доказать. Да и зачем?
– Чтобы идти в издательство и договариваться писать дальше! Ты ведь сам мне сегодня говорил!
– Мы уже обсуждали это с мужиками… Карина, ты людей из этого издательства знаешь?
Я кивнула. Я вполне могла изложить проблему и директору, и редактору Светлане Александровне. Более того, лично я никаких бумаг о неразглашении не подписывала.
– Скажи, что мы готовы писать за кого угодно. Объясни все в частной беседе. Андрюха сказал, что раз мы бумаги о неразглашении подписывали, то прямо себя предлагать нельзя. Нужно ведь свои прошлые публикации представлять, чтобы тобой заинтересовались. А какие у нас публикации под своими именами? Ты, в общем, поняла, что мы можем.
– А та тетка ни на кого из вас не выходила после смерти Рыжикова?
Иван покачал головой.
– Совсем недавно прошла презентация нового романа Рыжикова. Сколько-то времени книга была в издательстве, потом в типографии… – задумалась я. – То есть после сдачи прошло месяца два как минимум, если не три. За это время вы что-то успели накропать?
– Два романа.
– Вот вам и посмертные издания. Больше под Рыжикова вы писать не сможете. У него в сейфе – или в компьютере – не могло остаться десять новых романов. А так издатели скажут, что один уже был сдан, и он наверняка сдан и находится в работе, а второй «найдет» жена. Или та тетка объяснит ей ситуацию, если мадам Рыжикова не в курсе того, как муж создавал свои романы.
Я вспомнила встречу с Ириной на месте убийства ее супруга. Пожалуй, она не знала, что супруг нанимал литературных негров, и о предназначении квартиры, где их селил Рыжиков, ей было не догадаться. Да и нам с шефом такой вариант не пришел в голову. Насчет же целей использования верхней квартиры сомнений не возникло ни у кого.
– Кариночка, замолви за Ивана словечко в издательстве, ладно? – попросила свекровь.
Я кивнула и также обещала поговорить со своим шефом. Мало ли, может, кто-то еще из его знакомых захочет стать писателем (если не он сам). Конечно, придется писать что-то совершенно новое, возможно, даже изменить жанр, но, как говорится, жрать захочешь – напишешь.
– Вас никогда не выпускали из квартиры во время работы? – спросила я у Ивана, помня о том, что мне рассказывала баба Варя.
– Мы сами выходили, – сообщил бывший муж. – Тебе бы понравилось месяц сидеть взаперти? И вообще, не могли же мы каждый день с утра до вечера роман писать! Это же все-таки творчество, а не вытачивание гаек на станке. И потом, трое мужиков живут вместе… Просто издевательство какое-то!
