[224][225]. Гомеровские поэмы показывают нам богов восседающими на жертвенных пирах“ . Вареное мясо , предназначенное для бога, предлагалось ему и ставилось перед ним. Он должен был поглотить его. В Библии несколько раз упоминается, как вспыхивает божественный огонь и все лежащее на жертвеннике исчезает[226].
Из мяса, остававшегося после первоначального уничтожения жертвы, изымались и другие части. Часть этого мяса забирал священнослужитель[227]. Доля священника считалась также долей бога. Для составителей Пятикнижия было очень важно определить, должна ли жертва хат- тат быть сожжена или съедена священниками. У Моисея и сыновей Аарона, согласно книге Левит[228], на этот счет возникли разногласия. Оба обряда явно имели один и тот же смысл[229]. Точно так же в
230
римских искупительных жертвоприношениях жрецы съедали мясо . В зебах шеламим священники сохраняли части, отдельно предлагаемые Яхве, — плечо и грудь229 [230][231], тепуфа и терума. Части, предназначенные священникам, могли быть съедены только ими и членами их семей, причем только в освященном месте[232]. Греческие тексты содержат множество не менее точных сообщений о частях животных, жертвоприношений и так называемых бескровных жертв, предназначенных жрецам[233]. Несомненно, некоторые обряды выглядят весьма упрощенно. Жрецы уносят свою долю. Шкуры жертв, соответственно, приносят им доход, а ритуальное изъятие начинает походить на оплату, выплачиваемую священнику верующими за оказанные ритуальные услуги. Есть, однако, основание полагать, что жрецы и в этом случае были еще агентами, представителями и заместителями бога. Так, посвященные в таинства Вакха, придя в состояние одержимости, разрывали и пожирали жертвы[234]. Как жреческую долю, возможно, следует рассматривать и различные подношения жертвенных частей царям[235] или святым семействам[236].
Цель сжигания останков жертвенного животного или поедания этих останков жрецом состояла в тотальном устранении из мирской среды. Как и душа, ранее освобожденная жертвоприношением, они благодаря этим действиям направлялись в сакральный мир. В некоторых случаях уничтожение и соответствующее устранение из профанного мира затрагивало все тело жертвы, а не только некоторые ее части. При древнееврейской Олег и греческом холокаусте[237] жертву сжигали на алтаре или в священном месте целиком, ничего не отделяя от нее. Священнослужитель, вымыв внутренности и конечности животного, клал их на огонь, где они и сгорали
