— им воздавали почести. Умерщвление оставляло после себя сакральный материал, и именно он, как мы сейчас увидим, служил для развития полезного действия жертвоприношения. Его подвергали двойному ряду операций. То, что осталось от животного, принадлежало либо относилось полностью сакральному миру, или же относилось полностью профанному миру, или же делилось между тем и другим.
Выделение доли сакральному миру, божествам-покровителям или зловредным демонам осуществлялось разными способами. Один из них состоял в создании материального контакта между определенными частями тела животного и жертвенником бога либо какими-то предметами, специально посвященными ему. При древнееврейском хаттагп праздника Йом-Киппур, как описано в первых стихах главы 4 книги Левит[208], священник, приносящий жертву, обмакивает палец в поданную ему кровь и окропляет этой кровью семь раз перед завесой, а затем слегка окропляет рога жертвенника[209]. Остальное выливается к подножию жертвенника оды, расположенному у входа. При обычном ха штат священник кропил кровью рога жертвенника олы[210]. Кровь жертв для приношений олы и шеламим просто выливалась к подножию жертвенника[211]. В других случаях ею мазали священный камень или изображение бога[212]. В Греции при жертвоприношениях водным божествам давали крови стечь в воду[213] либо, собрав кровь в кубок, выливали ее в море[214]. Содрав с жертвы шкуру, ее могли надеть на идола[215]. Этот обряд наблюдался, в частности, при церемониях, когда в жертву приносилось священное животное — кстати, независимо от формы идола[216]. Во всяком случае, убитую жертву мыслили так же, как мыслили ее перед посвящением[217]. При заклании ола помощники, разрезав жертву на куски, преподносили их вместе с головой жертвы священнику, который водружал их на жертвенник[218]. В ритуале шеламим приносимые священнику части получили характерные названия: терума — дар возношения, тенуфа — дар потрясания[219].
Другим средством считалось предание огню. Во всех древнееврейских жертвоприношениях, в то время как кровь полностью предназначалась для окропления и выливания[220], жир и внутренности сжигались на огне жертвенника[221]. Части, посвящаемые таким образом богу, воплощавшему освящение, поступали к нему в виде благоуханного дыма[222]. Когда бог принимал участие в жертвоприношении, считалось, что он реально и вещественным образом ест жертвенное мясо; это было «его мясо»[223][224]
