— Мы со Стеф живём на стройке, а ты, вообще — на помойке, уж прости, — виновато улыбнулся Андрей, но Катя совсем не обиделась. — Я могу показать тебе, как на самом деле здесь красиво.
— Тогда с удовольствием, — улыбнулась она в ответ.
Катя мысленно попрощалась с отцом, взглянув ещё раз на его портрет, и пообещала вернуться. Как бы она ни была благодарна Андрею за помощь, она хотела приехать ещё раз и побыть здесь одна. Главное, что теперь она знала, где отец похоронен.
Море, которое имел в виду Андрей, и правда, сильно отличалось от того, что плескалось все эти дни под боком. Оно начало ей нравится задолго до того, как они доехали.
Правда, путь их лежал мимо старого маяка, на который они поднимались с Глебом. И воспоминания о мэре невольно зачесались под кожей, заставляя Катю взволнованно всматриваться в очертания скалы и зябко потирать плечи.
— Замёрзла? — забеспокоился Андрей, заметив её скованные движения. В окно и правда, потянуло прохладой. — Закрыть окно?
— Нет, нет, всё хорошо, — не повернулась к нему Катя. Это были настолько личные воспоминания, те, где только она и Глеб, что думать об одном парне, а видеть перед глазами лицо другого — показалось Кате кощунственным.
— Это место называется «смычка», — пояснял ей Андрей, когда они пересекали железный мост, на котором говорили с Глебом о рыбалке. — Здесь река Трудная впадает в море. Вон там, за той песчаной косой, уже море.
И то, что увидела Катя на косе, заставило её брезгливо поморщиться. Железный забор, горы бытового мусора, какие-то безобразные сараюшки.
«На моей помойке и то лучше», — отметила она про себя. К счастью, они ехали дальше.
И почти сразу выехали к настоящему морю. По узкой дороге справа от них высилась скала, а слева — синие волны бились в берег, словно отгороженный от них обломками этой же самой скалы. И то, что это уже не пресная вода, чувствовалось и по терпкому запаху, и по цвету, и по туману, что примирял эту бесконечную синь с небом.
— Смотри, утопленница, — громко сообщила ей Стефания и ткнула перед собой пальцем, когда Катя испуганно повернулась. — Видишь, эта скала похожа на голову женщины?
Девушка честно присматривалась, но не видела.
— Вот смотри, нос, губы, подбородок, — продолжала размахивать рукой девочка. — Внизу камни — её шея.
И тут Катя прозрела. Огромный утёс — словно голова лежащей в воде девушки. И зелёный пологий склон простирался вниз её длинными волосами.
— Страшно, правда? — передала девочка словами испытанное Катей чувство. Ибо богатое воображение тут же дорисовало и огромное туловище утопленницы, и плечи, что были скрыты водой, и даже руку. Безжизненную белую руку, что при размерах головы, наверное, могла бы легко дотянуться до дороги, по которой они ехали.
