«Жаль, что мы не были знакомы при жизни… папа», — мысленно обратилась к изображению Катя, испытывая двойственное чувство: искреннего сожаления и в то же время облегчения, что ей, может быть, повезло его не знать. После чтения дневника отца ей казалось, что он даже хуже, чем писали о нём современники.
И всё же могила стояла чисто убранной, отсыпанная мелким серым гравием. А во врезанном в камень металлическом цилиндре стояли искусственные нарциссы. «Нарцисс поэтический» назывался единственный сборник стихов из всех книг отца. Это были его любимые цветы. И Катя явно знала об этом не одна.
«По крайней мере, кто-то любил его лирику и его талант».
— Писатель, поэт, публист, — не дождавшись ответа, прочитала Стефания.
— Публицист, — поправила её Катя.
— А что значит, публицист?
— Значит, писал про актуальные и злободневные проблемы общества, — посмотрела Катя на девочку, которая так и стояла, склонив набок голову, рассматривая портрет.
— Я тоже хочу стать писательницей, — перешагнула Стефания поводок, ходящего вокруг неё Гастона.
— Как мадам де Лафайет? — улыбнулась Катя.
— Угу, — промычала девочка, когда к ним как раз присоединился Андрей.
— А ты похожа на отца, — сказал он, рассматривая портрет.
— Да, если учесть, что он был блондином с зелёными глазами, а мама кареглазая брюнетка.
— Зелёные? — он заглядывал Кате в глаза, рассматривая их по очереди. — Я бы сказал — бирюзовые. Но вы похожи чем-то другим, трудноуловимым. Интонациями голоса, жестами, улыбкой.
— Ты знал моего отца? — уставилась на него Катя, совершенно потрясённая.
— Знал, — улыбнулся он. — Мы общались. Недолго. Прошлым летом. А этой весной я приехал, а он уже умер, к сожалению. Я очень удивился, когда увидел свет в его доме.
— Расскажешь мне, каким он был? — Катю всё больше и больше интересовал этот парень. И теперь у неё появилась ещё одна уважительная причина проводить с ним как можно больше времени.
— Конечно, — кивнул Андрей. — Стеф, не уходи далеко.
Катя тоже повернулась к девочке, которая внимательно рассматривала соседнее надгробие и, шевеля губами, читала надпись.
— А женщину, которая поставила этот памятник, ты знал?
— Нет, и ни разу даже не видел. У тебя вообще после кладбища какие планы?
— Да никаких.
— Мы со Стефанией будем очень рады, если ты к нам присоединишься. Но, если нет, я отвезу тебя домой. Мы собрались на море.
— На море? — удивилась Катя. — Я живу почти на море. Да и вы со Стеф, как я поняла из твоих рассказов.
