— Тогда можно я тебе искренне признаюсь, что не умею спрашивать. Может, ты сам о себе расскажешь? — с робкой надеждой спросила она. — Что сочтёшь нужным.
— Легко, — засмеялся он, сделав глоток своей воды. — Все твои вопросы на лбу у тебя написаны. Даже знаю, с чего начать.
— Я вся внимание, — Катя сделала большой глоток вина и не надеясь на такую удачу.
— Три жены. Детей нет, — посмотрел Глеб на неё с лёгким вызовом. — Я угадал?
Она лишь пожала в ответ плечом неопределённо: может, и угадал.
— Теперь почему нет детей. У первой были с этим серьёзные проблемы. Мы пытались, но так ничего и не вышло. Второй было не до детей, это осознанный выбор. А последняя. Уже бывшая. Сделала на днях аборт.
— Как, уже бывшая?
— Я предупреждал, сделает аборт — разведусь, — равнодушно махнул Глеб рукой. — Она сделала. Я развёлся. Это недолго.
— Но зачем? Аборт?
Он вздохнул, прежде чем ответить.
— Потому, что молодая. Потому, что дура. И потому, что это был не мой ребёнок. И она это прекрасно знала. Проще было избавиться от него, чем потом растить одной.
— А его настоящий отец?
— А вот это меня уже не касается, — Глеб отставил пустую тарелку, откинулся на спинку стула и снова вздохнул. В этот раз сыто и довольно.
— Это она тебя поцарапала? — показала Катя на щёку, хотя следов уже и не осталось.
— Она, вообще, истеричка, — махнул он рукой. — До сих пор не понимаю, как я повёлся на неё. Сказать бы по пьяни, так нет же.
— Иногда в этом трезвом образе жизни никаких преимуществ, — допила Катя остатки вина, и Глеб, недолго думая, подлил ей снова.
— Это точно, — он встал, чтобы взять свою кружку с давно остывшим кофе.
Полотенце упало на пол. И пока Глеб доливал в кружку кипяток, щенок схватил тяжёлую тряпку и поволок по полу.
— Красава!
Парень следил за его усилиями — на полу оставался широкий мокрый след.
— Если что, я не приверженец нудизма, — повернулся он, ничуть не смутившись, и показал на щенка. — Я не виноват.
— Забей! — махнула рукой Катя, рассматривая его с интересом. Вино позволяло забыть о ложной скромности, да и вообще смотреть на такое тело — сплошное удовольствие. — Мне кажется, или для человека с твоими возможностями ты не сильно избалован? Кофе — растворимый, за водой сбегал, продуктовую корзину, помнится, как по списку, закупил.
— Так я не из богатой семьи, — занял он снова свой стул. — К роскоши не приучен. Всё привык делать сам. И добиваться всего сам. Не вижу смысла меняться. И пока у власти, тоже стараюсь не жиреть. Твёрдая уверенность в том, что это временно, и не даёт расслабиться.
