Ехать во второй раз в Москву было уж совсем тяжко, но Саша считал: органы надо опережать хотя бы на шаг, иначе они перехватят инициативу и все запутают, действуя по шаблону, посадят не того, спугнут не этого…
Грязно-белая башня, к которой они подошли сквозь строй бедных бабушек-торговок и играющих в мафиози детишек, громоздилась неподалеку от Даниловского рынка. Поднялись в лифте на девятый этаж.
Николай Алексеевич Ненароков согласился на встречу (по телефону) сразу, не удивившись как будто, не сославшись на «давность лет». Такой обыкновенный дядька, лысоватый, полноватый, деликатный («извините за беспорядок, жена с детьми в отпуске, прошу на кухню»), словом, обыватель — школьный учитель словесности. Между тем Анна уже почти привыкла к обществу людей ученых, изысканно-сложных — к элите.
— Может, чаю?
— Спасибо, — отказался Саша, — мы по делу.
— Стало быть, вы сын Полины?
— Ага. А это Анна — моя невеста.
— Очень приятно. Александр Андреевич просил что-нибудь передать?
— Он был убит вчера вечером.
— Убит вчера вечером, — автоматически повторил учитель. — Кто?.. Его поймали?
— Пока нет. Дедушка с кем-то разговаривал утром по телефону, а к ночи у него состоялась встреча, у нас дома. Мы с Анной слышали мужские голоса сквозь музыку и почти сразу обнаружили труп в кабинете. А что вам должен был передать Александр Андреевич?
— Нет, нет, мы годы не виделись… Я просто предположил, ну, раз его внук явился…
— Мне дал ваш телефон Филипп Петрович.
— Мы и с Филей давно не общались.
— Вы знаете, что он собирается писать про дедушку книгу?
— Нет. Простите, я умоюсь, очень душно, страдаю от духоты…
Учитель вышел (ребята переглянулись, Анна прошептала: «Странный дядька»), вернулся вскоре с мокрым, будто от обильных слез лицом.
— Я, конечно, понял, что вы приехали не просто так. — Николай Алексеевич замолчал, задумавшись. — Но такой трагической развязки не ожидал. Как же убили академика?
— Ему перерезали горло.
— Нечаянно? — уточнил Ненароков, бросив на внука выразительно-загадочный взгляд.
«А ведь он осведомлен о той детской истории!» — поняла Анна. Саша отрезал:
— Как бы не так! Вы любили мою маму?
