Петр отвечал обстоятельно (а Степа слушал его в чрезвычайной сосредоточенности):
— Ты же знаешь, Родя, со мной бывает после сильного душевного потрясения. «Криминальная хроника»… неделю я жил в стрессе! И вот отпустило — внезапно, здесь, — он усмехнулся, — средь русских лугов и лесов.
— Ты ничего не помнишь?
— Как будто мы шли и шли, шли и шли по бесконечному черному тоннелю.
— Да прям бесконечному! — возразил Степа брюзгливо. — По тропинке шли. Конечно, он то к одному дереву прислонится, то к другому… Измучился я.
Петр продолжал, игнорируя управляющего:
— Я помню страх.
— Страх?
— Кто-то на выходе в светлом прогале прошел, прокрался… Я стал Степу звать…
— Значит, он не с тобой был?
— С ним я был, ну, на секунду отлучился в кустики…
— С поломанными веточками?
— Родя, прекрати! И ты, Петь, не выдумывай: в этом прогале ты меня и видел. Я его сгрузил на заднее сиденье — это-то помнишь?
— Смутно.
— И мы двинулись. Доктор местный встретился, на велосипеде катил в свою больницу.
— Где именно? — уточнил я. — Уже далеко от парка?
— Да нет, почти у начала проселка, все это заняло какие-то минуты. Доехали, я его Алине сдал, сам отправился домой.
— Ночевал один?
— Одинешенек. — Он улыбнулся с болью. — Женьку я любил, блаженный человечек, не от мира сего.
Мы с Петром разом кивнули, подтверждая. Господи, какие ж силы я привел в движение, отобрав у старухи яд!
* * *
Она пришла ближе к вечеру — беззаботное существо, без обременительного прошлого — с доктором (он мотался к какому-то больному на своем велосипеде, встретил Лару и т. д.).
— Ваш друг Евгений отыскался?
— Он мертв.
Старик отшатнулся на скамейке, чуть не упал, но справился.
— С каким же диагнозом?
— Я не могу найти тело.
— Отчего ж вы так уверены, что он скончался?
— Аркадий Васильевич, давайте в подробностях вспомним прошлую субботу.
— Я помню!
— Секретарь Всеволода дважды — и весьма многозначительно — сказал мне при всех: «Нам надо поговорить». Я думаю, его погубила эта фраза.
— О чем? О чем он хотел поговорить?
— О гибели патрона, очевидно. Выходит, убийца среди нас.
— О нет! Среди вас.
— Согласен. Вы покинули застолье раньше всех.
— Ну и что?
— Опишите свой путь в больницу.
— Прошел по аллейке с велосипедом. В настроении таком, знаете, приподнятом…
— С чего оно приподнялось, простите?
— Водочка. И ход событий, захватывающий душу.
— Вы ведь почти не знали Всеволода?
— А Марьюшка? Ее смерть меня подкосила. Я шел и думал: «Пора, мой друг, пора, покоя сердце просит…» Вам этого еще не понять, молодой человек… Ожидание смерти — удел стариков.
