7 июля 562 года Р.Х., день триста тридцать четвертый, Великая Артания, Китеж-град.
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский.
В поездку по Великой Артании, давно запланированную, я взял только Михаила Скопина-Шуйского и своего артанского наследника Ува. Шагнув всего один шаг, мы все вместе из промозглого ноябрьского Бахчисарая очутились в пронизанном июльским солнцем Китеж-граде, всего за один год выросшем на высоких кручах днепровского правобережья, напротив острова Хортица. Тянущиеся к голубому небу на склонах холмов срубы домов и целых боярских теремов из свежего еще, медово-желтого леса, и обильный городской торг, шумящий внизу, почти у самого Днепровского берега. Чего там только ни покупают и ни продают! В ходу товары из Византии, далекой Персии, Испании и Италии, которые здесь обменивают на изделия, произведенные в еще более далеком Тевтонбурге.
Местного товара сейчас на этом торге почти нет, хлебная ярмарка во всю ширь загудит только через полтора-два месяца… Ан нет, вру – вон там на ромейский дромон дюжие местные мужики грузят тяжелые стопки тертых* буковых, дубовых и сосновых досок. Это бизнес натурализовавшихся здесь в Китеж-граде тевтонских ремесленников. Не всякие изделия выгодно везти через два межмировых перехода, уплачивая при этом транзитную денежку нашей дотошной, как калькулятор, Мэри. Кое-что в этом мире можно производить прямо на месте и из местного сырья, а потом продавать за серьезные деньги при буквально безграничном спросе на товар. Доски здесь – это один из таких товаров, которых сколько ни дай, все будет мало, и сколько ни запроси – все будет дешево. Все ручьи и окрестные речки буквально усажены мельничными плотинами лесопилок. А ведь всего год назад это было абсолютно пустое место, ну разве что пара весей при Перетопчем броде.
Примечание авторов: * тертые доски – напиленные на лесопилке, в противоположность тесаным доскам, где каждая доска вытесывается топором из целого бревна, из-за чего такой товар получается буквально на вес золота.
Единственное, чего (или) кого на Китежградском торге нет – так это живого товара, то есть невольников. Нет рабов-гребцов и на пришедших из Византии дромонах. Ромейские купцы еще в Константинополе были предупреждены о том, что любой раб, ступивший на артанскую землю, тут же становится свободным. Вольнонаемные гребцы, конечно, удорожают перевозки, но не настолько, чтобы сделать маршрут убыточным. Хотя с удорожанием – это как посмотреть; отсутствие на борту надсмотрщиков и запаса продовольствия для их питания высвобождает место для дополнительного груза, что частично компенсирует затраты. К тому же в случае каких-либо неприятностей вольнонаемные гребцы будут сражаться за спасение корабля вместе с остальной командой, что сильно увеличивает шансы на общее выживание в шторм или при нападении пиратов.
