— Подайте мне Нобелевскую премию, будьте любезны!
— Спасибо, Кир, спасибо. Но с другими я пока не смогу, наверное… Со временем…
— Со временем, со временем. Чего ты плачешь-то, рыбеха? Радоваться надо.
А она словно и не слышала:
— Спасибо тебе за шанс, что я когда-нибудь смогу вслух сказать Вадиму: «Привет». Спасибо тебе, Кир… Кстати, а ты знаешь, что у тебя нет слуха? Вообще никакого! И еще, ты характером весь в отца пошел…
— Намолчалась, я смотрю, моя девочка, теперь и не заткнешь…
* * *
Кирилл старался отшучиваться, но на самом деле чувствовал что-то очень тяжелое, неподъемное. Она была права — с Вадимом и другими пока вряд ли получится. Этот длительный процесс они пережили вместе, поэтому результаты на остальных пока затруднительно применить. Но это прорыв. В общем-то, не такой уж и гениальный, если разобраться. Ксюшины братья рассказывали, что она даже не пробовала предпринимать попытки, сильно боясь провала, а Кирилл не дал ей права слова.
Не такой уж и гениальный прорыв… Тогда почему она так крепко обнимает его, словно он только что жизнь ей спас? Не последние восемнадцать дней спасал, а только сейчас. В груди нарастало жгучее чувство и продолжало жечь сильнее: ее благодарность была настолько неконтролируемой, что останавливала сердце. Это оказалось так значимо, так внутреннее значимо, что и сам он в этот момент не смог привычно почувствовать себя одной из семи миллиардов одинаково бессмысленных частиц. Не может чье-то существование оставаться бессмысленным, если кто-то другой считает его настолько важным, чтобы тыкаться мокрым носом в шею.
Больше к Ксюше по ночам он не приходил. Но теперь и сама она встречала его приветливо, застукав на домашней кухне или в офисе. Семейство, впервые увидевшее, как она спокойно обращается к нему, пришло в восторженное недоумение и сделало вывод, что он слишком часто тут бывал, потому-то она и перестала воспринимать его как чужого. Никто им не рассказал о странных психотерапевтических свиданиях, и причину этого осознанного сокрытия тайны ни Ксюша, ни Кирилл не смогли бы объяснить. Наверное, это было слишком интимно, касающееся только их двоих — а о таком неприлично разговаривать с посторонними.
Еще через три дня уже полностью уверенный в результате Кир от Ивановых отправился к Вадиму. Он расскажет о том, что Ксюша ни с того, ни с сего смогла с ним заговорить, поэтому пора и любимому парню в этот процесс включаться.
К своему удивлению, обнаружил себя в квартире Лизаветы, почему-то ей рассказывающим обо всем. Подруга его умела слушать и быть серьезной, когда дело касалось серьезных вещей — как эта:
