И затянул тихо «Ой, мороз, мороз». Он путал слова, да и со слухом были очевидные проблемы, но Ксюша сама себе в темноте начала улыбаться. Почему он это делает, ведь она все равно не сможет отвлечься от того, что он находится в этой же комнате? Пусть и через пару метров темноты. Сдался он через час, но грозно пообещал, что завтра вернется в то же время.
На четвертую ночь он осекся, услышав тихий шепот за спиной: «бе-елогривого…». Тут же сосредоточился на песне, поэтому умудрился не сбить ее настрой. На пятую ночь она уже ждала его на балконе. И на этот раз смогла пропеть целую строчку — и пусть в темноте, и пусть в другую сторону. Он улыбался, когда уходил тем же путем, что и являлся сюда, а она не сдержалась и улыбнулась ему в ответ. Целая строчка к его фальшивому пению осточертевшей песни — это слишком здорово, чтобы выразить одной лишь улыбкой.
На десятую ночь, как только они заняли свои привычные места, Ксюша перебила такую надоевшую песню шепотом:
— Кир…
Он остановил свое жуткое тихое пение и сказал:
— Попробуй еще раз, Ксюш.
Через минуту он смогла повторить:
— Кир.
В дневное время Ксюша чувствовала себя уставшей и невыспавшейся, даже пару раз отказалась от ужина с Вадимом. Елизавета Николаевна ее не донимала, Кирилл в рабочее время никаких признаков их становящегося все более близким знакомства не выказывал. Но ее уже не злили его обычные «рыбеха» и «рыжая бледность», зато каждую ночь она ждала своей очередной победы. И каждую ночь дожидалась.
— Попробуем включить свет, Ксю? Или давай я пересяду к тебе ближе.
— Не знаю… я не готова. Но ведь ты опять не дашь мне права выбора?
— Угадала.
— Почему ты это делаешь, Кир? Что ты вообще за человек?
Он рассмеялся тихо.
— Такой же человек, как и все остальные: для кого-то Иуда, для кого-то Будда.
— Спасибо.
— Я перемещаюсь к тебе, а завтра включим свет.
На восемнадцатую ночь Ксюша сама распахнула перед ним балконную дверь:
— Привет…
И зажала ладонью рот, ужаснувшись тому, что сделала. Она смогла произнести это впервые, глядя парню в глаза. Он тоже замер, но попытался не акцентировать внимания:
— Привет, привет! Я все удивляюсь, как твои братья до сих пор нас не застукали? Или они застукали, но сидят в засаде?
Она же не стала ничего отвечать, а поддалась волнующему дребезжанию в груди и бросилась к нему на шею. Старалась не плакать, но совсем не всхлипывать не получалось. Кирилл был вынужден обнять ее в ответ, игнорируя мокрый нос, который так и норовил ткнуться в его шею.
