— Ксю, он тебе что-нибудь сделал? — спросил плечистый.
Та, к счастью, соблаговолила отрицательно мотнуть головой.
— Тогда в дом! Маманя с папаней уже спят, на кухне тихонько посидим, поболтаем.
В этом неуместном сочетании по-мультяшно медвежьего «мамани с папаней» и «тихонько» было что-то неуловимо ужасное, но Кирилл решил не упускать и эту возможность:
— Какое счастье, что хоть кто-то из вас достаточно гостеприимный!
Ему не удалось бы сбежать, даже если б захотел. Но в просторной светлой кухне атмосфера немного снизила накал. Ксюшины братья по очереди представились и усадили его за стол, тут же выставляя какие-то кружки, вазочки с печеньями и целые подносы с булками.
— Это кто ж у вас печет столько? — поинтересовался Кирилл, смело ухватив самую румяную булку под бочок.
— Маманя, — дружно отозвались сразу трое.
— Бедная ваша маманя!
— Ничего она не бедная, а счастливая! — гаркнул Александр.
— Счастливая, что ей столько ртов кормить надо? — ухмыльнулся Кирилл.
— Так мы же ей помогаем! — подхватил Антон, но прозвучало это с оправданием.
— Да чего ты так тушуешься? — повернулся Кирилл теперь к нему. — Я тоже с родителями живу, потому что влом самому убираться. Так что понимаю…
— Чего ты там понимаешь, мажорчик? — перебил Аркадий.
— Окстись, дружок! Дай булку дожевать, я таких вкусных давно не ел. В последний раз — в хлебной лавке Милтон-Кинса. У вас маманя случаем не оттуда?
Анатолий только загоготал.
* * *
Кирилл вел себя настолько беззастенчиво самоуверенно, что и остальные начали улыбаться. Александр поставил перед ним огромную кружку с чаем и уселся рядом:
— Жри, жри, не подавись только. И приятного аппетита.
Только Андрей оставался серьезным. Он занял стул с другой стороны.
— Кирилл Семенович…
— Какой я тебе теперь Семенович? — Кирилл без стеснения говорил с набитым ртом. — Ты меня со своей сестренкой застукал, так что правильнее в морду дать, но уж будь добр, обойдемся без «Семеновича»!
Андрей кивнул.
— Кирилл, что тебе нужно от сестры?
Ксюша продолжала стоять в проходе, изумленно оглядывая картину, в которой Кирилл с уверенностью танка отвоевывал себе место. Сам он проглотил последний кусок и ответил, дождавшись полной тишины:
— Так, товарищи из ларца, одинаковых с лица! Во-первых, сестренку вашу я почти не обижал и обижать не собирался. Во-вторых, таким рвением вы от нее всех женихов отпугнете, если таковые нарисуются! И самое главное — хватит уже прятать ее от людей! Она ж зашуганная — не от вашей ли настырной опеки?
