— Что-то случилось?
Она не кивнула и не подняла планшет, но ответ был очевиден. Кирилл же не сводил взгляда с ее лица. Ксюша написала:
«Теперь я могу идти?»
— Ни за что! Подожди, подожди, это ж так… странно. А если тебе найти лучшего специалиста?
«Со мной и работали лучшие»
— Допустим… А если я прямо сейчас тебе позвоню? Или если ты отвернешься, то сможешь со мной говорить?
«Нет. Ведь я буду знать, что ты тут»
Кирилл даже и не мог представить, как блестят его глаза — ни капли жалости, только научный интерес. Не заметил он и как протянул руку к ее лицу, чтобы контролировать движения — чтобы смотрела на него, а не отворачивалась. Зато это заметила сама Ксюша, заметно поежившись и отодвинув его ладонь подальше от своего лица.
— Ты не думай, что я к тебе клеюсь или что-то в этом духе, — он рассмеялся тихо, вызвав и у нее улыбку. — Вадим-то наверняка не такой бестактный?
Уверенный кивок не оставлял места для сомнений.
— В ваши с ним отношения я лезть не стану, но… — Кирилл снова переключился на интересующие его вопросы: — А если ты привыкнешь к человеку? Допустим, если начнешь ему доверять, то фобия к нему пройдет? Экспериментировала с этим?
Ксюша резко развернулась и дернула за ручку, чтобы уйти, но Кирилл перехватил ее за локоть.
— Подожди! Я же принимаю твои сдвиги, так и ты принимай мою наглость!
В окно с его стороны постучали, а потом и просто распахнули дверь. Кирилла вытащили наружу сразу две пары рук и только там ему было позволено оглядеться. Двое уставились на него, а со стороны дома подходили еще трое.
— Это че еще за хмырь, Ксю? — спросил самый плечистый.
Парни были похожи, хоть и разного возраста. Кирилл быстро сориентировался:
— Привет, родня! Ни хрена ж себе, сколько вас тут…
— Ты кто такой вообще? Что тут делаешь? — к нему ближе ступил самый старший.
— Это Кирилл Семенович, сын шефа «Нефертити», — пояснил Андрей. — И меня тоже интересует, что он тут делает.
Сама Ксюша осталась в стороне и сложила руки на груди. Кирилл оценил по ее виду, что теперь она чувствует себя в своей среде. Стоит ей только мину недовольную сквасить, как его тихо похоронят прямо за домом, а она потом розы на его могилке выращивать будет. Он поднял руки вверх, но говорил громко:
— Так, народ, остыньте! С вами приехал знакомиться, что же еще? Да вот только Ксюша меня в дом не пригласила — побоялась за мою бесценную шкурку. Теперь вижу, что не напрасно.
Ксюша изогнула бровь, но продолжала с удовольствием наблюдать, как он выкручивается.
