Рубцов провел рукой по потному лбу. Нужно ехать дальше, но нога не слушается, и руки налились тяжестью. Ему вдруг смертельно захотелось, чтобы собака, вильнув закрученным в дугу хвостом, побежала прочь. Но пес стоял не шелохнувшись и смотрел сквозь стекло на Рубцова, машину. Что он видел? Небытие?
Выходит, для собаки подполковник не существует? Тело Рубцова одеревенело.
Впервые в его мозгу возник ужас. В голове, неизвестно из-за каких закоулков, возникла мысль о неизбежности встречи с этой собакой. Оказывается, подполковник всю жизнь ждал, когда же они, вот так, ночью, на пустой дороге, встретятся в упор...
Превозмогая оцепенение, Рубцов, с трудом переставляя ватные ноги, вылез из машины и подошел к собаке. Она медленно повернула лобастую голову к нему и уставилась пустыми тусклыми глазами. Собака была слепа...
— Она ослепла сию минуту, — сам себе объяснил Рубцов и негромко свистнул. Собака, поджав хвост, боком бросилась с дороги. Рубцов бесполезно всматривался в темноту, поглотившую странное животное. Силы вернулись, но застряла между ребрами глухая тоскливая боль. Подполковник разозлился на себя, на собаку и снова вспомнил о Нинке. Разрывая ночную тишину, машина помчалась дальше.
В подъезде, к удивлению Рубцова, тускло горела лампочка.
Подполковник решительно подошел к своей двери и без колебаний нажал кнопку звонка. Звонил долго и не переставая. Из-за двери послышался взволнованный голос:
— Рубцов, ты?
— Открывай! — мрачно подтвердил подполковник. Дверь осторожно приоткрылась. Твердой рукой он распахнул ее настежь.
В мягком оранжевом свете стояла встревоженная сонная Нинка. Ее рыжие волосы крупными локонами в беспорядке пенились на голове и буйно спускались на оголенные, влажно-матовые плечи. Салатовый пеньюар был расстегнут, и лишь инстинктивно Нинка прикрывала прозрачным пологом низ живота.
Большие полные груди томно раздвинулись в стороны, и коричневые веснушки весело сбегали от самой шеи прямо к мягким круглым соскам. Живот в такт учащенному дыханию нервно сокращался, отчего груди лениво покачивались. Нинка стояла беззащитная, уютная, чистая. От оранжевого света ее тело пригасило свою обычную белизну и приобрело манящий апельсиновый оттенок. Полуоткрытые губы подрагивали, глаза таинственно мерцали в полукруглых, брошенных ресницами тенях. Нинка молча и трепетно ждала его прикосновения. Рубцов подошел вплотную и невольно коснулся рукой ее бедра, ладонь заскользила по податливому шелку, не встречая сопротивления, легко отстранила ее руку и оказалась на пружинистых жестких кольцах волос, покрывающих крутой широкий лобок. Как только его пальцы нащупали влажные складки, Нинка, вздрогнув, расставила ноги в стороны. Охнув, Рубцов опустился на колени, зарылся головой в ее бедрах.
