Панов повторил почти дословно то, что ему наговорил Емельянов. От себя же обвинил Двинского в гибели профессора Вентуры, прочувствованно отозвался о мужестве, проявленном майором Найденовым, и благодарил товарища Советова за такого зятя. Особо остановился на том, что Двинский тяжело болен, находится в беспамятстве и не может нести ответственность за свои поступки. Из гуманных соображений содержится под домашним арестом. До полного выздоровления организма.
Потом заговорил Советов, и генерал инстинктивно выпрямил спину, отчего живот повис над головами присутствующих офицеров. Говорил Советов долго.
Когда наступило молчание, Панов зажал микрофон трубки, прошептал. «Ну, мужики, держитесь... Звонит по вертушке...» — и трубка снова взлетела к уху. Офицеры замерли, уставясь в генеральский живот. От живота веяло стабильностью и покоем.
Он внушал уважение и заставлял верить в себя. Генеральский пузырь был непотопляем. Речь генерала ограничивалась односложными фразами; «Так точно», «Понял», «Будет сделано», «Учту», «Непременно». Потом он рассыпался в благодарностях, в пожеланиях здоровья и заверениях в преданности. Если бы не пузо, можно было бы подумать, что перед ними жалкий прапорщик, пойманный на разбазаривании солдатского довольствия. Но пузо не допускало непочтительного отношения к себе.
Панов передал трубку Емельянову и плюхнулся в воду всем телом, обдав мыльными брызгами офицеров, стены, зеркало.
— Полковник Проценко, приказываю вам отправиться в аэропорт и арестовать генерала Саблина, — фыркая, сообщил Панов.
Ни Емельянов, ни сам Проценко не поняли смысл приказа. Тогда Панов повторил:
— Полковнике Проценко, как вы дирижируете хором, если не слышите даже командирского голоса.
— Я не оглох, — промямлил Проценко, — но как я могу, по уставу не полагается.
— Положим, устав я знаю лучше вас. А арестовывать будете генерала, удравшего из Москвы в самоволку.
— А чей приказ? — вмешался Емельянов.
— Ох, и дурак у меня референт. Приказ издам я. Потому что с этой минуты я здесь главный... Пока временно.
Оба офицера, не сговариваясь, встали по стойке «смирно». Панов позволил Им расслабиться:
— Не спешите, ребята. Получим шифровку с приказом, тогда и поздравите. Думаю, к вечеру придет. Советов знает, что такие дела нужно решать быстро.
— Какая удача! — не сдержал эмоций Проценко.
— Да уж, — гордо согласился генерал, — иной раз одно поражение десяти побед стоит. Ладно. Обеспечьте достойную встречу в аэропорту. Только без насилия. Генерал все-таки. Хотя, уверен, даже в райскую группу ему путь уже закрыт. И еще... Емельянов, пришли-ка ко мне майора Найденова. Пора зятька пригреть по-хозяйски. А то ведь в Уамбо совсем закиснет. Настоящий оказался парень. Проценко, — Панов погрозил пальцем, — чтобы никакого компромата на него не осталось. Смотри у меня.
