Профессор замолк. Возможно, он ждал ответа. Найденов откашлялся, вздохнул... и протянул стакан в темноту. Раздался легкий звон стекла и веселое бульканье. Но выпить майору не пришлось. За окнами вспыхнул яркий свет, на мгновение выхвативший сидящего рядом сгорбленного профессора с бутылкой в руке, и вдруг грянул страшный треск. Толстые стены дома вздрогнули, и показалось, что земля разверзлась. Вслед за этим немыслимым звуковым разломом послышались взрывы, гремевшие с механически размеренной частотой. Запах пороха и гари ворвался в раскрытые окна. По двору бегал кто-то, завернутый в белую материю.
Послышались поспешные редкие автоматные очереди. Стихли они точно так же, как и возникли.
Найденов попытался включить свет, но дом оказался обесточен.
Вдвоем они выскочили во двор крепости. Метрах в пятидесяти, где еще недавно высилась казарма, — длинный дощатый, на высоком каменном фундаменте барак, занимался пожар. Барака по сути уже не было. Вместо него — горящий надломленный остов, развороченный фундамент, обломки кроватей. Оттуда слышались вопли, стоны, проклятия. Пахло горелым мясом.
Сержант Сантуш с несколькими кубинскими спецназовцами бросились в огонь вытаскивать раненых. К ним подбежала медсестра Хасанова, за ней полуодетый Рубцов тащил ящик с медикаментами. Вокруг пожарища крупными хлопьями с неба падал пепел.
— Чего стоите, — заорал Рубцов, — тащите воду. — И побежал в темноту.
Найденов и профессор устремились за ним. Возле колодца действиями кубинцев, снятых с дежурства, руководил полковник Санчес. Профессор не медля выхватил из чьих-то рук пластиковую бочку, присел под ее тяжестью, но медленно развернулся и направился к пожарищу. Несколько смуглых рук пришло ему на помощь.
— Рубцов, что случилось? — прокричал Найденов, хоть стояли рядом.
— Хрен его знает. Диверсия!
Мокрый, перемазанный гарью, к ним подошел Санчес.
— Боеприпасы рвутся, — сказал он уверенно. — Откуда здесь такое количество зарядов?
Словно в подтверждение его слов рвануло по новой, да с такой силой, что озарило полнеба бело-стальными искрами. Санчес раскинул руки, ухватил русских за плечи и рванул их вниз. Все трое упали в грязь. Каждый из них отчетливо услышал подземный гул. Адская машина гулко и тупо раздвигала подземную стихию, словно некий исполин, напрягая последние силы, стремился разорвать цепи и вырваться из темницы на волю.
