Как только из искусства уходят гении оно превращается в пустышку, в продажную девку. Его удел пребывать в ожидании прихода нового мессии, который подымет знамя и позовет на баррикады. В промежутке ожидания надо как-то жить, устраиваться. В промежутке «между гениями» можно и себя выдать за такового. Не среди своих судящих «по гамбургскому счету» но исключительно в глазах покупателя. Счастье проститутки «подцепить богатого клиента». Присосаться к нему, раскрутить и высосать. Без любви, без эмоций. Так и «праздник, который всегда с тобой» зачастую бездушно перемалывает все чувства и мысли.
Трагедия «веселой богемы» в утробном непонимании собственной сути: искусство только средство достижения чего-то иного, неких иных трансцендентных и метафизических целей. Концепция l’art pour l’art[82] возникает в противовес излишней политической или социальной ангажированности. При «тирании сутенеров». Диктат вызывает порыв к свободе. Свобода обретенная рождает праздник, иллюзию рая. «Будем пить и веселиться, пока нас не снесли на кладбище. И не важно, кто оплачивает банкет, главное мы свободны и веселы, потому можем творить все что угодно».
Разгул быстро истощает фантазию, притупляет эмоции. Праздник не может продолжаться вечно, хоть атмосфера праздника рождает чувство свободы и счастья, которые, в свою очередь являются атмосферой artes leberales[83] по определению. Свобода в наличии но фантазия иссякает, выгорает как порох. От того суррогаты: вино, абсент, опий, ЛСД, бодлеровский «клуб гашишиедов» ныне выродившийся до банальной самокрутки с «травкой». «Если ты не творишь — ты никто». Ни денег, ни славы, ни надежды.
«Париж» сжигает своих детей, поедает как всякая революция: слишком много свободного воздуха, слишком много «кислорода» в котором все горит ярко и жарко. Богема — общество без стариков, без старости потому что до нее никто не доживет, даже если доживет. Мир «зрелой молодости» молодости мастерства. Старость означает смерть эмоций, желаний, сил. Потому старик из богемы вечно молод, а юноша уже стар. Общество без возраста. Вечность.
Примечательно сколь незначительно богема повлияла на градостроительство. Увлеченным глобальными преобразованиями в области духа художникам не до прозы жизни. Богема если можно так выразиться «паразитирует» в постройках иных типов культурных столиц. Она не может создать градостроительных форм, адекватных своим революционным замыслам, поскольку перестройка города сметет само сообщество. Внутри богемы как внутри всякого организма заложен механизм самосохранения. Самые революционные идеи она ретранслирует вовне, внутри оставаясь цельной колонией индивидуалов. Системой.
