. Впрочем, здесь главное наказание — свобода: «Иди, нечестивец грешный на все четыре стороны. В Миру приживешься».
Град духовный бежит Града земного. Тысячи лет бежит во всех частях света, так и не став примером отцу своему — городу простых людей.
Город очень сложная структура взаимоотношений, куда вплетается множество звеньев, поддерживающих существование этого непростого каменного сооружения. Именно каменного, поскольку город есть основа, «краеугольный камень» цивилизации существовавшей с глубокой древности, основа вновь расцветшая в пору средневековья, в эпоху города-мира, замкнутого на себя настолько, что спокойно мог существовать в форме городов-государств, сотни которых были во все времена разбросаны по эйкумене, даже если подчинялись имперским или иным властям, имели внутреннюю автономию, или нечто похожее на нее.
Расцветшего, чтобы перерасти себя ко времени индустриальной революции и обратиться в теперешнюю «большую деревню».
Классическому граду средневековья необходимы золотарь и ювелир, каменщик и дворник, малеватель вывесок и иконописец. И так далее, поскольку в Городе живущим людям необходимо что-то поглощать в неимоверных количествах, обогреваться, проживать в известном достатке и комфорте, извергать отходы. Город — каменная оболочка людского организма так или иначе приспособленная для жизни этого организма. Сколь ни помпезен Град, живая материя, потребности реальной жизни всегда в нем превалирует.
Даже организован Город, как большая живая клетка: обвод стен с мембранами ворот и вакуолями складов. В центре на главной площади — управа-ратуша, и рядом другая управа — духовная, главный собор. Может присутствовать ядро-цитадель отдельное жилище власти, в ней непременно дворец, поскольку власть должна проживать в огромном символическом доме, показном, роскошном, богато украшенном и богатства прячущем. На всякий случай.
Непременный атрибут каждого города «часы на ратуше», на главном символе власти города. Именно времямерный механизм организуют движение времени а вовсе не Природа с ее убогими закатами и восходами, которые в городе не очень-то и заметны. Человек сам определяет здесь длину дня и ночи, то возжигая огонь то гася его и задергивая шторы. Ход часов подобно метроному задает ритм шагов горожан, частоту и продолжительность их встреч и прощаний. Без чувства времени, все ускоряющегося, дробящегося из времен суток на часы, минуты, даже секунды городской организм разладится, ток жизни его закупорится тромбами, погрузится в анархию, самого страшного испытания больших систем.
