«Лесной человек» сохранившийся сейчас в основном в тайге, в непроходимых джунглях и в степях, по своей природе Зверь. Зверь умный, «зверь мудрый». Природное, звериное чутье для него немаловажно. Чувствовать, ощущать природу он вынужден вовсе не из эстетических побуждений. Обостренное чувство опасности усиливает энергетику организма. Человек физически ощущает все происходящее, знает и помнит при этом все необходимое. Ощущения складываются в четкое веданье.
Удивительно как врачи умеют распознавать больные органы! В памяти с института хранится не только знание о здоровом органе, но о десятках его патологий. Хоть абсолютно здоровых людей один на тысячу, чем не менее есть представление о «нормальных организмах», органах и болезнях.
Живой лес тоже никогда не бывает «нормальным», раз живой. Житель леса всегда распознает «патологию», то есть изменения: вот утром здесь прошмыгнула лисица, а ночью вон там спал заяц, и вообще день сегодня будет не очень, вон небо как заходится, глухой отзвук вокруг, птахи приумолкли. Но непогода не страшна, дождик поморосит и кончится, к вечеру распогодится. Пойду распадком, сверху, аккурат к развилке звериных троп, где вечером пройдет выводок лосей, засяду тихо почти не дыша, по влажному воздуху звук хорошо слышен, но зверь ноздрям доверяет больше и по дождю не учуют.
Что такой человек? иголка в стогу сена, былинка на ветру. Живет и выживает. Да еще процветает поскольку знает об окружающем реальном мире все, в том числе точно знает свое место в этом мире. Как ни ограничен его ареал, называемый угодьями это его космос. Огромная от небес до глубин почв вселенная, пронизанная сонмом взаимосвязей, в одни из которых человек может вмешаться, в другие — никогда, иначе смерть. Хоть думать о смерти в его положении вредно, но не помнить опасно.
В одиночестве человеку не с кем общаться только с самим собой, накручивать собственные мысли на веретено жизни, вступать в бесконечные монологи. Никто не ответит, даже глядящая преданным взором собака, даже загнанная дичь или напавший хищник. Хоть кричи, хоть вой, хоть шепчи себе под нос или рассуждай степенно. Никто не ответит.
Тем не менее тысячи людей преспокойно живут отшельниками. Кто неделями, кто месяцами, кто годами, а кто и всю жизнь. Общения с собой им хватает вполне поскольку в себе носят эти люди весь свой космос. Такие люди встроены в иерархию Природы, и не обязательно вознесены на самую вершину. Живут себе обходя владения, по ночам созерцает звезды, мурлычет «песни акына» — «что вижу, то пою», на самом деле записывая словами свой путь и происшествия на бесконечную ленту памяти, чтобы вновь пройдя по тем местам вспомнить все, даже неожиданно вставшего столбиком еврашку. Описательный ритмизированный монолог может мгновенно стать диалогом, в котором человек про себя обращается ко всякому зверю, птице, дереву, камню, ручью, дождю, ветру. Даже горожанин выбравшийся на облавную охоту «разговаривает» с дичью, как с не очень разумным, но одушевленным существом. У язычника подобный диалог много богаче: за ним глубокая первобытная культура.
