Однако теоретически коммунизм возможен только при наличии нескончаемых и легкодоступных жизненно важных ресурсов. Т. е. невозможен практически, поскольку таковые ресурсы быстро истощится. Дефицит потребления ведет к обострению внутривидовой конкуренции (в данном случае классовых и геополитических противоречий), что порождает неравенство различных уровней, соответственно — перераспределение. В большинстве сообществ различных видов животных можно наблюдать иерархию подобного распределения.
С трансформацией классического капитализма эта скрытая максима становилась все более актуальной. Фокус внимания с предметов потребления начал перемещаться на средства производства, далее на питающие их сырьевые источники. Недаром Ленин делал акцент на электрификации, стремясь заполучить «бесплатные» энергетические гидроресурсы, хватался за различные авантюрные проекты, типа выжигания пластов угля под землей для получения горящего шахтного газа. Реальный социализм строился на огромных нефтяных богатствах эффективность использования которых была чуть выше уровня каменного века. В «эпоху НТР» понимание необходимости открытия бесконечных ресурсов признали парадигмой. Так главный герой фильма М. Ромма «Девять дней одного года» физик Гусев заявляет: неограниченный источник энергии «это… в конце концов коммунизм». Но управляемой термоядерной реакции не получено до сих пор, как нет и построенного коммунистического общества.
Неограниченно потребляя мясо гигантских травоядных человечество восходило к доминированию по экспоненте, проживало свои «лучшие годы» (точнее — тысячелетия) пока не столкнулось с неолитическим кризисом. Количество людей-хищников превысило возможности кормовой базы. Не обязательно истреблять всех, достаточно подорвать численность популяции гигантов, как остальные неблагоприятные факторы стремительно развили процессы деградации биоценоза. Не истребленные человеком мамонты вымерли. Вслед за ними прекратили свое существование прочие огромные «мешки мяса».
Далее ситуация «схлопнулась» для самого тогдашнего человечества привыкшего почивать на готовом, потому потерявшего от голода 9/10 своей численности. Вероятно, основная часть сохранившейся популяции обитала на границе леса и лесостепи, где имелись дополнительные альтернативные источники пропитания.
Ценой столь гигантских жертв, в том числе среди людей «глобальное природное равновесие» оказалось восстановленным. Царству гигантских травоядных пришел конец.
