Постоянное присутствие игры, личин и масок, возникновение «театральных трупп» замкнутых сообществ указывает что театр ролей никуда не делся из нашей жизни. Наоборот лицедейство невероятно разрослось и усложнилось.
Стремясь к единству социальному и психологическому деревня нивелирует социальное расслоение заменяя имущественное неравенство неравенством психологическим: каждая роль не равна по значению другой. В деревне «все равны» как члены общинного круга и неравны как носители характерных ролей и психологических типов.
Социальное распределение ролей превращается в классовые роли, их носители приобретают характерное классовые отличия в поведении, которые становятся стереотипами. Интересный феномен: классы общества начинают выступать в отношении друг друга с позиций социальных ролей, а внутриклассовые отношения вновь приобретают игру характерных ролей. Классы образуют замкнутые сообщества, поскольку существуют не только как «слои общества» и сословия в государстве, но и группы в каждом отдельном городе, поселении, на фабрике или рынке. В средневековье четкое деление на общины переходит в город, образуя цеховые структуры. В городской фазе круг ролей обычно разомкнут, что позволяет представителям разных классов и социальных групп «менять маски и роли» — стремиться выйти из одного амплуа, например «бедняка», и перейти в иной статус, то есть «надеть маску» богача. Личина предоставляет ее носителям представляться не тем кем они есть, но кем хотят выглядеть в глазах других. По большей части своей мечты — кем хотят стать. Лицедейство становится частным делом каждого, в конце концов маска начинает скрывать от самих индивидуумов их истинную сущность. Человек не то что он думает о себе, тем более что воображает. Познание своей истинной сути становится отдельным испытанием в жизни человека, многие не выдерживают его, часто вообще не проходят.
Игровой театр в таких условиях отделяется от театра жизни. Начиная представлять сначала типизированные образы — утрированные характеры, он постепенно движется к реализму. По мере того, как члены общества все более надевают личины, театр начинает представлять на сцене все более реальных людей показывая зрителям их самих в самых разнообразных обстоятельствах: трагедии, драме, комедии, мелодраме. Углубляясь в лабиринт зазеркалья люди стремятся увидеть свое истинное лицо в отображении театра. Не случайно театр не пользуется популярностью у деревенских — он адекватен жизни, более того во многом адекватен их театру с одной существенной разницей: актеры «изображают», кривляются, представляют понарошку. А у них в деревне театр жизни. Все тоже самое, но без зауми и на самом деле. Первые бродячие труппы кочуют от ярмарки к церковному празднику, оттуда к замку сеньора, оттуда в столицу. Город — арена театра. Театральному феномену предстояло разрастись до «второй реальности» по мере того, как все росли города и городское население. Ныне мы свидетели торжества второй реальности когда различные варианты культурного воздействия от самых примитивных до утонченных форм формируют наше представление о человеке, о жизни.
