Ledtsspotisrneoriental, Minuit, 1977). Это сравнение оказалось на-столько точным, что вызвало гнев ревнителей чистоты марксизма-ленинизма: "Оказавшись в тени великолепного анализа, осуществлённого Энгельсом, это понятие появилось на свет в 1927-1930 годах, вскоре после поражения китайской революции, затем было окончательно отброшено во тьму, откуда его извлёк ренегат К.Вит-
•"••' ю
фогель, чтобы превратить его в инструмент борьбы против социализма" (Sur le "mode de production asiatique", Centre d'Etudes et de Recherches marxistes, стр. 98).
Проблематика азиатского способа производства позволяет более чётко сформулировать вопрос о марксистском наследии и о характере его реализации Лениным. Рассматривая последствия Октябрьской революции, следует выяснить, является ли тоталитарное государство логическим результатом марксистско-ленинской идеологии, или оно возникло вследствие её извращения в какой-то момент развития. Такое извращение могло нарушить первоначальный план и направить процесс по иному руслу. Оно могло быть вызвано умышленным или неумышленным предательством, либо поначалу незначительным отклонением от заданного курса, вызванным историческими условиями или неверным толкованием марксистской теории. Вину за это извращение можно возложить либо на самого Ленина, стоявшего у истоков нового общества, либо на Сталина и на характерный для него способ правления.
Представляется очевидным, что ни ленинизм, ни сталинизм не являются воплощение марксизма, если сравнивать пункт за пунктом теорию и практику. Маркс предполагал устранение правящего класса, а советское общество породило номенклатуру. Он ожидал самопроизвольного исчезновения религии, а произошло духовное возрождение. Он объявил о смерти национальной идеи, но сегодня именно национальная идея приняла такой размах, что готова прийти на смену умирающей идеологии, которая в своё время обрекла её на гибель. Возникает естественный вопрос: какая связь существует между марксизмом и советской системой и есть ли что-нибудь общее между ними? Иначе говоря, в истории марксизма-ленинизма больше всего поражает зияющий провал между словами и делами, между ожиданиями и реалиями, между планами и результатами их осуществления.
Весь XX век отмечен этим расколом. Вначале столетия учение Маркса кажется ещё прочным, цельным, непоколебимым, хотя между его сторонниками уже идут жаркие споры. Его вторжение в политическую практику вызвало резкое обострение внутренней борьбы. История всегда вносит свои коррективы в замыслы основателей доктрин.
