- Думаю, что тебе не следует оставаться здесь, в Сечи, - советовал кошевой. - Если придет сюда посол панский, трудно будет от него скрыть наши замыслы. Он как раз узнает, да и увидит, что слишком много сюда нагрянуло всякого люда, нашим запорожцам ртов не закроешь, их не обманешь; они чуют, чем пахнет... Всего лучше будет, если ты распростишься с запорожцами, заберешь с собою для безопасности человек триста или пятьсот и переберешься на остров Томаковский, как будто для того, чтобы кормить коней.
- Правда твоя, - подтвердил Хмельницкий, - я отберу самых надежных, огорожусь на острове палисадом и прикинусь, что с Сечью никаких дел не веду, она сама по себе, а я сам по себе...
- А кого пан коронный гетман посылает к тебе? - спросил кошевой.
- Ротмистра Ивана Хмелецкого. Он долго жил между казаками и знает все казацкие привычки. Вот пан коронный гетман и думает, что это самый лучший посол ко мне, он все выведает и высмотрит.
На другой день Хмельницкий распрощался со своими запорожскими друзьями и объявил им, что он теперь поедет на Томаковку кормить коней, а для безопасности выбирает себе стражу в пятьсот человек. После же кормежки он выберет депутацию для посольства в Варшаву, а может быть и сам поедет туда же.
Наконец приехал ожидаемый посол. По дороге в Сечь он справился у ближайшего зимовника, где теперь находится Хмельницкий.
- А не знаю, пане, вон там сидит хлопец, он вам и скажет, - был ответ. - Гей, хлопец, - крикнул он в корчму, - скажи пану о пане Хмельницком.
Из корчмы вышел наш старый знакомец Брыкалок, он уже давно тут дежурил по наказу Богдана и теперь был готов вполне добросовестно исполнить возложенное на него поручение.
- Что угодно пану? - спросил он, низко кланяясь.
- Не можешь ли ты мне сказать, где находится теперь пан Хмельницкий? - спросил пан ротмистр.
- Пан Хмельницкий сидит на острове Томаковке.
- А что он там делает? - спросил посол.
- Да кормит коней, собирается ехать в Варшаву к королю.
- Гм! - многозначительно промычал пан Хмелецкий. - А послушай-ка, хлопец, - продолжал он, отводя Брыкалка в сторону, - ты, я вижу, человек добрый. Вот тебе для первого знакомства два карбованца.
- Спасибо, пане! - проговорил Брыкалок, снова низко кланяясь и опуская червонцы в карман.
- Скажи мне, добрый человече, без утайки, хорошо ты знаешь этого пана Хмельницкого?
- Хорошо, пане, так хорошо, как своего родного, каждый день там бываю...
- Ну, и что же? Замышляет этот пан что-либо?.. Не слыхал ли ты чего-либо такого? Да ты только не молчи, у меня карбованцев много.
