Конечно же мне бесконечно близки все его герои: и князь Мышкин, и Настасья Филипповна, и Рогожин, и генеральша, и Аглая. Там такие персонажи человеческие прописаны, которым ни прибавить, ни убавить.
Потом, конечно, «Записки из подполья» – очень яркая, интересная, жестокая вещь, поражающая воображение.
И тоже очень важная для той проблематики, которую Достоевский решал для себя: порядка, права, будущего, истории духа и смысла истории.
После «Записок из подполья», наверное, «Дневник писателя». Он лежит у меня на столе – это моя настольная книга, очень часто в нее заглядываю.
Рассуждения Достоевского о современной ему политике кажутся несколько наивными, честно говоря, для нас и даже для современников.
Константин Леонтьев очень любил издеваться над этими славянофильскими, балканофильскими воззрениями Достоевского, который никогда не был на Балканах и не знал, что там есть.
Леонтьев намекал, что надо просто побывать там, посмотреть, прежде чем так сильно любить болгар или сербов.
После «Дневников писателя» – «Записки из мертвого дома». Эта вещь, конечно, во многом инициировала написание «Архипелага ГУЛАГ». Но вместе с тем она более прозрачная, более ясная, чем «Архипелаг ГУЛАГ».
Она не политическая. Она о человеческих типах и о той важнейшей составляющей в человеческой жизни и в душе, становлении человека, которой является свобода.
Тюрьма – как максимальный формат лишения внешней свободы и максимальный формат возможности обретения внутренней свободы. Вот это мой рейтинг романов Достоевского.
У меня была в свое время идея, высказанная в несколько игровой форме. Но чем больше я живу, тем более она мне кажется существенной.
В каждой цивилизации есть три фундаментальные опоры. Теодицея – учение о происхождении зла. Учение о социальной коммуникации. Учение об идеале духовном и социальном.
Если учение о социальном, духовном идеале – у нас это скорее наше святоотеческое предание, духовные старцы. «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу», например.
У нас – это у русских. Я говорю об уникальной русской цивилизации.
Учение о социальной коммуникации – это Толстой, который перефразировал слова западного мыслителя.
В устах Толстого звучит так: если так получается, что злые люди объединяются ради злых дел, что мешает нам, людям добрым, объединиться ради дел добрых.
И Достоевский. Это, конечно, природа и понимание зла. «Легенда о Великом Инквизиторе» – это понимание абсолютного зла, доминантного, которое контролирует все составляющие жизни человека и которое отрицает Христа как свободу и как само отрицание власти.
