– Что так? – забыв о своих болях, чуть не вскочила на ноги Апраксина. – Знаешь что? Говори!
– Алексашка Шувалов, братец моего благоверного, шурин мой, отправился допрос снимать с твоего Степана, – и, повернувшись в сторону висящей в углу иконы, перекрестилась. – А коль он энтим делом занялся, значит, дело непростое, сама должна понимать. Ну, пойду я, а ты уж не обессудь. Лучше будет, если от меня все узнаешь, чем от посторонних людей. Извини, если обидела чем…
– За что же его пытать будут? – прохрипела Апраксина, уткнувшись в подушки, но ответить на ее вопрос было уже некому, потому как Марфа Егоровна Шувалова вышла из дома и садилась в карету, поджидавшую ее у дворца.
Она услышала вопрос хозяйки дома, обращенный ей вслед, но не сочла нужным задержаться и разжевать той что да почем. Удобно устроившись в карете, поправив соболью шапочку на голове и дав знак кучеру, чтобы трогался, зло проговорила, ни к кому не обращаясь:
– За то и будут, дурака старого, чтоб ласковым телятей не был и двух маток враз не сосал. А то взяли за манер каждую дуду слушать в оба уха, а то, что башка у всех одна, о том и забывают. Вот ему Алексашка Петрович о том по-свойски и напомнит…
Глава 4. Политические страсти
1
О поездке Александра Петровича Шувалова для допроса генерал-фельдмаршала Апраксина в те дни судили и рядили все, кому не лень.
– Он там пущай спросит его, зачем Фридриху обратно всейную Прусью сдал! – горячился в корчме возле ближайшего к Петропавловской крепости моста мужик в малахае извозчика.
– Да у них одна шайка-лейка: одне спрашивает, другой отвечает, а правды все одно в Расее-матушке днем с огнем не сыскать, – пытался высказаться невзрачный купчишка в поддевке.
– Ты особливо много ее сыскал, честной народ обманывая. Покупаешь за гривну, а продаешь за полтину, – попытался урезонить его здоровенный унтер с одной рукой, ловко набивая ею табак в трубочку. – Я вот Апраксина своими глазами видел, как тебя сейчас. Ничего вроде барин, знатный. Мы с ним под этим самым Гросс… Дорс… – попытался он вспомнить место первого сражения русской армии с пруссаками, – стояли и ни в какую не поддались немцу энтому.
– Под Гросс-Егерсдорф, – услужливо подсказал ему статный господин, поджидавший кого-то возле двери и прислушивавшийся к разговору.
– Вот-вот, я и говорю… Егерь Дорм, – закивал унтер, благодарно глянувший в сторону степенного господина. – Стеной стояли, а ядра вокруг нас, словно орехи после ветра, падали. Там-то я свою рученьку и потерял.
