— Неужели это он смог заставить тебя носить черное?
— Нет, я ношу черное, потому что я сама этого хочу, а не потому, что он так сказал.
— А кто утюг забрал? Здесь же был…
— Спроси у Алевтины. Ну, значит, традиции — это не так уж и плохо, разве нет? По-моему, они заставляют тебя чувствовать себя частью чего-то древнего.
— Они заставляют меня чувствовать себя так, будто соблюдаем их только мы.
— Ну, это уже проблемы остальных, — послышался голос моего учителя.
Я обернулась, не вставая с места, и увидела, что он действительно стоял у меня за спиной. На нем было легкое черное пальто, а в руках тонкая трость. Многим из нас нужны подручные инструменты-проводники, чтобы творить магию, будь то волшебная палочка или трость. Не он один использовал именно трость, это был довольно популярный инструмент среди мужчин-колдунов. В большинстве случаев такие трости скупались по низким ценам на барахолке, но иногда их заказывали у мастера с улицы Костей, так как он был наиболее искусен в изготовлении инструментов для магов. Конечно, чтобы купить его работу, нужно было заплатить целое состояние. И, судя по трости его авторства в руках стоящего перед нами, у учителя оно было.
— Куда-то идешь?
— Мы идем. В магазин. Раз уж ты все сделала.
— Ладно, Нэит. Удачи с выступлением, — я поднялась, потянулась и зашагала к выходу. Учитель не шелохнулся.
— Ты ничего не забыла?
Я невозмутимо вернулась, взяла зонт, снова попрощалась с Нэит, и мы, наконец, покинули гримерку.
— Да, я жалуюсь на тебя друзьям.
— Ничего, я тоже на тебя жалуюсь. Но вот, в отличие от тебя, жалуюсь по делу.
— Ага. Кому? Кошкам что ли?
Он глянул на меня, будто хотел уколоть взглядом. Вот так его настоящие чувства проклевываются сквозь маску надменного безразличия ко всему. Я, как ни странно, находила это очень красивым.
Мы вышли на улицу. Я раскрыла зонт, так как дождь до сих пор не прекратился, лишь немного приутих, а у учителя в зонте никогда и не возникало необходимости, ведь капли на него просто не попадали. Они летели к нему, но падали каждый раз мимо, огибая его, словно он находился в вытянутом невидимом пузыре. Башня с часами, которую было видно из любой точки Города, показывала половину шестого. Я уже давно смирилась с тем, что никак не ощущаю ход времени, а живу и вовсе вне его. Каблуки звонко стучали по брусчатке, когда я обходила лужи, стараясь не наступить в воду. Учитель открыл дверь, на которой тот же час прозвенел колокольчик, и пропустил внутрь сначала меня, а после зашел сам. До моих ушей донеслось задорное чириканье и писк. Мастер успел куда-то испариться, и я подошла к клеткам, разглядывая животных внутри. На жердочках сидели рисовки, которых я сегодня упоминала в разговоре с учителем, в мягком гамаке спали крысы, разложив свои хвосты повсюду и задрав кверху розовые носы, набивались в пластиковый домик джунгарские хомячки. На нижнем ярусе в широкой клетке умывалась сонная шиншилла. Будучи в восторге от животных, я не могла оторвать взгляд от клеток до тех пор, пока учитель не закупился кормом для кошек и не подошел ко мне.
