Сейчас Джинджер готова была тоже сбежать в людскую.
И дверь прикрыть.
И зал этот камнями завалить, чтобы никто не выбрался. Особенно Лесс!
Мерзавец!
Мог бы и предупредить, а не развозить тут секретность.
Стол был накрыт с настоящим шиком, который странно было видеть в таком захолустье. Столовое серебро было идеально начищено, рассыпал искры дорогой эльветский хрусталь, несколько перемен блюд сделали бы честь и герцогу... но!
Это далеко не герцогство, здесь доход поменьше. Торжественная трапеза в честь их приезда - или просто проверка?
Не мучай Кларисса свою дочь этикетом денно и нощно, не удалось бы Джин справиться и с половиной столовых приборов.
Под стать трапезе были и собеседники.
Леди Дженет морозила всех окружающих взглядом и требовала тонн лести. Приходилось постоянно хвалить ее и восторгаться. Причем не только Джин, но и всем остальным. Все делали это привычно, а вот Джинджер приходилось тяжко. То язык прикусишь, то вилку стиснешь до побелевших ногтей, то отбивную жестоко расчленишь, представляя на ее месте кое-кого другого.
Но леди Дженет была довольна.
И даже простила Джинджер их задержку. Вы же понимаете, прибыть с дороги, как побродяжка, вся в пыли... это просто неуважение к вам! Разве можно так себя вести? Нет-нет, никак нельзя.
Старшая дочь леди Дженет, Тиана, миниатюрная брюнетка с веселым взглядом карих глаз, сильно напоминала Джинджер лисичку. Хитрющую такую... но очень облезлую. Ни меха, ни мяса, а вот хитрости и вредности - от кончиков ушей до кончика хвоста!
Ее муж, Ивар Ривен, походил на большого добродушного медведя. Симпатичного и безобидного. Правда, со злым языком, но и медведь животное далеко не наивное и не простое. Если кто не верит - может попробовать потискать умилительный пушистый меховой шарик. Главное потом, чтобы вовремя от зверя отбили.
Тиана трещала как сорока, рассказывая, как ее сын учится в Самом Клостере, сколько она милосердных дел сделала в этом году и как ей нравится ходить в Храм. Джин кивала и слушала. И думала, что лучше б она лис гладила.
Средняя сестра, Кейт, была похожа на Тиану. Но когда Бог раздавал краски, на Кейт их не хватило. Пыльно-русые волосы, пыльно-серые глаза, пыльно-ханжеское постное лицо. Кейт уже поведала миру о своем сыне и дочери, и всячески хвалила их. Джин едва сдержала замечание, рвущееся на язык.
Если Колин - это идеал сына, то она лучше будет от идеала подальше. Все мальчишки лазят по конюшням, все мальчишки расшибают себе и коленки и носы, но не обо всех мальчишках рассказывают, что их первое слово было: 'сломал'! И лет пять оставалось единственным.
