- Несколько напыщенно и банально, - заметил Пипкин. - Что должно было произойти? Революция? Меня должны были посадить на трон?
- Ты никогда не подходил для трона. Но ты на самом деле мог подтолкнуть людей к открытому неповиновению, - согласилась Мэгги. - Правда это не принесло бы им ощутимых плодов, потому что прибывшие из Западных Королевств легионы беспощадно подавили бы мятежи, но это позволило бы очистить королевство. Воры, мошенники, убйицы, нищие, бездельники, пройдохи, страховые агенты, вымогатели, костоломы, сводники, беспринципные герои и вечно пьяные гномы... Уничтожение всей этой никому ненужной швали и установление жесткого порядка в стране позволило бы королевству выйти на качественно новый уровень. Всеобщая сплоченность перед лицом вновь набирающих силы вентритардианских племен. Развитие науки, искусства, экономики... Нас ждал золотой век!
- Я рад, что все это похерил, - сказал Пипкин.
- Да. Похерил. Твои действия оказались не такими, как было запланировано. Хотя нам удалось все же кое-чего добиться...
- Чего же, интересно?
- Я вполне могу обойтись без твоих наводящих вопросов. Просто остановилась перевести дыханрие и глотнуть чаю, - слегка раздраженно сказала Мэгги. - Так вот. На чем я остановилась?
- На том, чего же вы все-таки достигли.
- А-а-а... Это. Вчера ты практически полностью уничтожил верхушку Гильдии Убийц.
- Я считал, что они хотят меня убить.
- Это было, подстроено разумеется.
- Ну, разумеется.
- Согласно нашим прогнозам, Гильдия не сможет справиться со столь резкими потерями в руководящем эшелоне и распадется сначала на ряд мелких конкурирующих организаций, а затем и вовсе на наемников-одиночек. Это, к примеру, позволит королевству сформировать элитный полк, который должен сыграть решающую роль в будующей войне с вентритардианцами. Это изменит расстановку сил на внутриполитической сцене. Это скажется на уровне преступности и позволит Страже действовать более эффективно, чем когда-либо ранее...
- Ты использовала меня, - перебил ее Пипкин.
- Ради высших целей. Разве оно того не стоило?
- Я не знаю. Я не историк, не социолог и не психолог. Я просто знаю, что ты поступила неправильно. С людьми нельзя обращаться как с вещами. Никогда.
- Ты никогда не выйдешь из детского возраста.
- Ты превратилась в чудовище.
- Я верю в то, что делаю. А ты - не веришь ни во что. Так кто из нас чудовище?
Пипкин вспомнил о Джейн и покачал головой.
- Есть вещи в которые я верю. Но ты вряд ли поймешь, о чем я. И вряд ли я смогу понять тебя.
