— Правда, я страшно загорела?
Мисс бронза раскрыла блузку на шее.
— Нет, — отвечала мисс Кеннеди, — потемнеет потом, не сразу. А ты не пробовала развести борную в лавровишневой воде?
Мисс Дус, привстав, поглядела сбоку на свою кожу в зеркале бара, несущем златобронзовые литеры на раме и отражающем крупную раковину в кругу бокалов рейнского и бургонского.
— Ага, потом на руках останется, — возразила она.
— А ты с глицерином, — предлагала мисс Кеннеди.
Окинув шею и руки прощальным взглядом, мисс Дус — От этих средств только сыпь выступает, — отвергла, села на место. — Я того старого сыча у Бойда просила мне дать что-нибудь для кожи.
Мисс Кеннеди, разливая настоявшийся чай, с гримаской взмолилась:
— Ах, бога ради, не напоминай мне о нем!
— Нет, погоди, дай я расскажу, — настаивала мисс Дус.
Чай сладкий свой долив молоком, мисс Кеннеди ушки зажала пальчиками.
— Ах нет, не надо! — воскликнула она.
— Я не слышу, не слышу! — воскликнула она.
Но Блум?
Мисс Дус передразнила гнусавое старческое ворчанье:
— Для чего, для чего? это он мне.
Мисс Кеннеди отняла пальчики, чтоб слышать, чтоб говорить — но снова сказала, снова взмолилась:
— Ах, не говори про него, я не вынесу! Противный старый Урод! Помнишь, в тот вечер, в зале Эншент.
С миной отвращения она сделала глоток крепкого горячего чаю — глотнула — глоток сладкого чаю.
— Смотри, какой он был, — сказала мисс Дус, вывернув кособоко бронзовую головку и раздув ноздри. — Хр-р! Хр-р!
Пронзительный взрыв смеха вырвался из горла мисс Кеннеди. Мисс Дус сопела и всхрапывала сквозь ноздри, которые шевелились словно вынюхивающее рыло беспардондондондон.
— Я не могу! — стонала, повизгивая, мисс Кеннеди. — Ты помнишь, какие у него глаза выпученные?
Тут залилась и мисс Дус звонкобронзовым смехом:
— Ох, как бы он нас не сглазил!
Блучьи темные глаза прочитали имя: Арон Фигфурт. А почему мне всегда читается Фигфунт? Выходит фунт фиг, наверно поэтому. Проспер Лоре — гугенотская фамилия. Темные глаза Блума скользнули по пресвятым девам в витрине Басси. Голубой плащ, под ним белизна, приидите ко мне. Они верят, что она бог — или богиня? Сегодняшние богини. Не удалось разглядеть.
Подошел тот парень. Студент. Потом он с сыном Дедала. Наверно, это Маллиган. Весьма миловидные девы. Вот что и привлекает этих развратников: ее белизна.
Дальше и дальше скользили его глаза. Прелести греха. Прелестные прелести.
Греха.
Закатываясь заливистым смехом, два голоса молодых слили Дус и Кеннеди, златобронза, ох, сглазит. Запрокидывая головки, смехобронзу и смехозлато, чтоб без помех лился смех, взвизгивали, сглазит, делали знаки друг другу, издавая высокие пронзительные ноты.
