— Да, сэр. Я сделаю, сэр.
Буян Бойлан весело позвякал деньгами в кармане брюк.
— И на сколько вы меня разорили? — вопросил он.
Тонкие пальчики блондинки пересчитали фрукты.
Буян Бойлан заглянул ей за вырез блузки. Юная птичка. Он взял красную гвоздику из высокого бокала.
— Идет мне? — спросил он фатовато.
Блондинка взглянула искоса на него, выпрямилась с независимым видом, на его галстук, слегка съехавший набок, зардевшись.
— Да, сэр, — сказала она.
Наклонившись, она снова пересчитала пузатые груши и зардевшиеся персики.
Буян Бойлан заглянул ей за блузку еще более благосклонно, зажав в смеющихся зубах стебель с красным цветком.
— Я скажу пару слов по вашему телефону, мисси? — спросил он развязно.
— Ма![990]— сказал Альмидано Артифони.
Через плечо Стивена он рассеянно взирал на шишковатый череп Голдсмита[991].
Медленно проехали два вагона с туристами, женщины сидели впереди, ухватившись за поручни. Бледнолицые. Руки мужчин без стеснения обвивали их щуплые талии. Они смотрели со стороны Тринити на глухой, весь в колоннах, портал Ирландского банка, где гургургулили голуби.
— Anch'io ho avuto di queste idee, — говорил Альмидано Артифони, — quand' его giovine come Lei. Eppoi mi sono convinto che il mondo e una bestia. E peccato. Perche la sua voce… sarebbe un cespite di rendita, via. Invece, Lei si sacrifica[992].
— Sacrifizio incruento[993], — сказал Стивен, улыбаясь и медленно, легонько покачивая взятой за середину ясеневой тросточкой.
— Speriamo, — дружелюбно произнесло круглое и усатое лицо. — Ма, dia retta a me[994].
Под суровой каменной дланью Граттана, велящей остановиться, трамвай из Инчикора высадил кучную ватагу солдат из оркестра Шотландского Горного полка.
— Ci riflettero[995], — отвечал Стивен, глядя вниз на обширную штанину.
— Ma, sul serio, eh?[996]— говорил Альмидано Артифони.
Его тяжелая рука крепко сжала руку Стивена. Взгляд человека. Одно мгновение взгляд всматривался пытливо и тут же быстро перешел на подходивший трамвай из Долки.
— Eccolo, — торопливо и дружески сказал Альмидано Артифони. — Venga a trovarmi e ci pensi. Addio, caro[997].
— Arrivederia, maestro, — отозвался Стивен, высвободившейся рукою приподымая шляпу. — E grazie[998].
— Di che? — спросил Альмидано Артифони. — Scusi, eh? Tante belle cose![999]
Альмидано Артифони, подняв как сигнал свернутые в трубку ноты, в своих обширных штанах устремился вслед за трамваем из Долки. Тщетно стремился он, подавая тщетно сигналы средь толчеи голоногих горцев, протаскивавших музыкальные принадлежности через ворота Тринити.
