А вот Старчевский работает в отделении до сих пор. Интерны и клинические ординаторы его обожают, потому что с ним очень весело дежурить. Коллеги в ходе длительного общения со Старчевским выдрессировались настолько, что не позволяют себе ни фразеологических оборотов, ни двусмысленностей, ни эвфемизмов и вообще ничего лишнего или усложненного в речи. Выражаются простыми, предельно конкретными фразами, следят за своим базаром не хуже, чем бывалые зэки. Но Старчевскому для проявления своих качеств хватает пациентов.
Жених фельдшера Светы работал в охране Черномырдина. Охранял дальний периметр. Света своим женихом очень гордилась. Военный, красивый-здоровенный, да еще и при высочайшей особе состоит. Пусть и на дальнем периметре.
— Оно и хорошо, — говорила Света. — «Дальним» платят меньше, но зато «ближние» сильно рискуют. Мало ли что…
После бракосочетания Света заговорила иначе.
— Я своему (он уже стал «свой») устала твердить, чтобы он нашел возможность перевестись в «ближние». А этот пенек все тормозит и тормозит…
— Как же так? — удивлялись мы. — В «ближних» же опасно…
— Зато в случае чего пенсия семье хорошая и квартиру сразу дадут, — отвечала Света.
Восьмое января. Повод к вызову: «Девочка 10 месяцев, ранение горла крючком».
Пока ехали — гадали. Каким крючком? Как? Нестандартный повод для такого возраста.
Водитель предположил, что отец-рыболов мог играть с дочуркой в «рыбалку». Прицепил на крючок игрушку и махал ею у ребенка перед лицом. А что? Еще и не такие идиоты бывают.
Фельдшер выдвигал версию с проглатыванием бабушкиного вязального крючка. Тоже не айс, в смысле — опасное дело, но вязальный крючок все же лучше рыболовного.
Я больше склонялся к версии фельдшера. Оставить возле младенца вязальный крючок по недомыслию можно. Но рыболовный? Любой рыболов, каким бы идиотом он ни был, очень скоро приучается к осторожному обращению с крючками. Опыт — лучший учитель.
На деле же оказалось, что девочка схватила пластиковую вешалку, валявшуюся на полу, и засунула в рот крюк, а когда мать вешалку отобрала, разок кашлянула, что навело мать на мысль о ранении горла. «Где имение и где наводнение?» — говорил в подобных случаях, когда причина для вызова была пустопорожней, один из наших коллег.
Но мы мамаше ничего не сказали. Мы были рады, что все так хорошо закончилось, а больше всех радовался водитель, которому бы в противном случае пришлось бы ехать ой как далеко.
