Кто-то верил, а кто-то обижался — почему издеваетесь? Хотя Сарычев с Вяткиным не издевались, а просто шутили. А что такого? Если перекись помогает, то и коровья моча должна помогать.
Но после одного случая заведующая подстанцией буквально ополчилась на весельчаков и в течение полугода всячески — хоть увольнением, хоть переводом — пыталась от них избавиться. Когда поняла, что не получится, стала держаться с ними сухо-недружелюбно, как мачеха с пасынками. Заведующую можно было понять: и она, и старший врач получили из-за Сарычева с Вяткиным крупную нахлобучку. Всего полшага оставалось до постановки вопроса о неполном служебном соответствии, но главный врач все же решил до этого не доводить. Несмотря на то, что ему тоже досталось изрядно. С двух сторон — от Департамента здравоохранения и от журналистов. Шухер выдался большой, резонансный. И что примечательно, никакой вины Сарычева с Вяткиным, а точнее, Сарычева, как врача и старшего в бригаде, в случившемся не было. Просто так получилось. «Планеты встали раком», как выразилась диспетчер Сироткина.
Дело было так.
Октябрь. Полночь. Дождь. Вызов в подъезд девятиэтажки. Женщина, тридцать лет, плохо с сердцем.
На лестничной площадке между первым и вторым этажом лежит грязная пьяная в стельку бомжиха и стонет — плохо ей.
— На что жалуетесь? — спрашивает Сарычев.
— А вы что, сами не видите?! — Бомжиха распахивает свою верхнюю одежду, которая когда-то была пуховиком, и показывает огромный вздутый живот. — Вот!
— Вы беременны?
— Да! И воды уже отошли!
Под бомжихой действительно растекается лужа. Приличная, на половину площадки.
Большинство сотрудников «Скорой» после этого просто закинули бы бомжиху в машину и отвезли бы в роддом не осматривая. Но Сарычев в салоне раздел ее, пощупал живот, выслушал сердце и легкие, измерил давление и спросил о наличии каких-либо заболеваний. То есть сделал все как положено.
По дороге в роддом бомжиха отплатила добром за добро — повеселила бригаду. Рассказала, что она бывшая известная оперная певица, «лучшее меццо-сопрано» Европы, которая опустилась до столь плачевного состояния в результате козней завистников. Надо сказать, что по красочности историй на тему «как я дошел до такой жизни» бомжи дадут сто очков любому таксисту. Под интересный рассказ не заметили, как доехали до роддома.
В роддоме при многопрофильной скоропомощной больнице, конечно же, были без памяти рады получить такой «подарок». Дежурный врач вспомнил всех матерей, в том числе и свою родную маму, которая советовала ему поступать в консерваторию. Мама однозначно была права: со скрипками да роялями дело иметь приятнее. Но, как говорят французы, если бы молодость знала, если бы старость могла.
