Регистрировать брак не спешили, решили сначала как следует проверить чувства.
И все у них было бы хорошо, если бы они догадались разойтись по разным подстанциям. Небольшие суточные разлуки только укрепляют любовь, еще сильнее разжигают пламя страсти. А так им ставили дежурства в одну смену (шли навстречу), и они постоянно, то есть за исключением времени, проведенного на вызовах, были вместе.
Если кто не понял, почему им ставили дежурства в одну смену, то это на «Скорой» так принято. Иначе когда супруги при стандартном полутораставочном графике «сутки через двое» будут видеться. Сегодня он дежурит, завтра он отсыпается, послезавтра она дежурит… Как вариант может быть — сегодня он дежурит, завтра она дежурит, послезавтра она отсыпается… Но, как говорится, хрен редьки не слаще. Как ни поверни, все равно плохо. А если бы они дежурили в одни и те же дни, но на разных подстанциях, то все могло бы у них сложиться. Приходили бы домой соскучившиеся друг по другу, обменивались бы впечатлениями о прошедшем дежурстве и подстанционными сплетнями, сравнивали бы, чья подстанция лучше… И так далее. А так вернутся вместе домой с дежурства — и поговорить не о чем. Обо всем уже на подстанции переговорено.
Она заскучала. Он старался развеять ее скуку, но действовал неверно. Ему бы отойти в сторонку и дать ей возможность понять-осознать, что с ним лучше, чем без него, а он, напротив, ни на шаг от нее не отходил. Даже если друзья звали пивка попить, то отказывался. Держал за руку, преданно заглядывал в глаза, ну и надоел вконец.
— Ты очень хороший, — сказала она в один ужасный день, — но нам надо расстаться.
Долго решалась, потому что очень трудно, почти невозможно сказать такое человеку, который тебя любит, на руках носит, все твои желания предвосхищает и жить без тебя не может. Ей было стыдно, что она вот такая бессердечная дрянь, но приперло, и она сказала.
— Если ты этого хочешь, то что я могу сделать, — сказал он и в тот же день переехал в Подольск с чемоданом личных вещей.
Она попыталась было заикнуться о дележе того, что они два года вместе наживали, но он так удивленно на нее посмотрел, что она заткнулась на полуслове.
С подстанции ушла она. Успела первой. Ей было неловко и не хотелось, чтобы он вдобавок ко всему еще и оказался в кругу чужих людей. Но вышло так, что перевестись ей предложили на другой конец Москвы (вот ближе мест не оказалось — надо же!), да вдобавок на ужасную подстанцию, которую прозвали «разгильдяйской». Там был слабый заведующий — ни рыба ни мясо — и сильно пьющий старший врач. Какая будет дисциплина при таком руководстве? Ясное дело — нулевая.
