Она лгала.
Я не знал, почему.
Я их видел.
Я это знал.
И она тоже.
Дверь открылась, и я проследовал за ней в кабинет. Миссис Дженкинс постучала и, придержав для меня дверь, пропустила меня вперед. Затем она ушла и оставила меня там одного.
Я оглядел комнату. Мистер Эрншоу сидел за столом, а Куколкины дяди расположились у камина. Они всегда были здесь. Я так понял, что некоторые из них жили в этом доме — он был достаточно большим, и я редко видел, чтобы они когда-нибудь покидали поместье.
Всего было шесть дядь, и пока я там стоял, все они глазели на меня.
— Хитэн! — Мистер Эрншоу встал из-за стола. На нём как всегда был черный костюм в тонкую полоску. Его темные волосы были гладко зачесаны назад, и он держал в руке сигару.
Он остановился передо мной и положил руку мне на плечо. Я замер. Он не был Куколкой. Никто, кроме нее, не смел ко мне прикасаться. Я уже было собрался отбросить его руку, как он вдруг ее убрал и присел на край стола.
— Ну, как ты, сынок? — он покачал головой. — То, что случилось с твоим отцом, это такая трагедия. Несчастный случай. Мне очень жаль. Жизнь порой так несправедлива.
Я не ответил. Вместо этого я взглянул на Куколкиных «дядь» — я знал, что на самом деле они ей никакие не дяди, а только деловые партнеры ее отца, которых она знала всю свою жизнь.
— Как ты относишься к тому, чтобы теперь пожить здесь? В этом доме, вместе с нами? — я снова сосредоточил свое внимание на мистере Эрншоу.
— Хорошо.
Мистер Эрншоу улыбнулся, протянул руку и провел пальцем по моей щеке. От его прикосновения у меня по спине пробежали мурашки. Мне не хотелось, чтобы он меня трогал. Мистер Эрншоу опустил руку и подошел к небольшому бару в дальней стороне комнаты.
— Мы приготовили для тебя комнату. Она будет на этом этаже, недалеко от моего кабинета…
— Я хочу жить рядом с Куколкой.
Мистер Эрншоу повернулся и подошел ко мне с бокалом спиртного в руке. Я нахмурился.
— У тебя был трудный день. Ты это заслужил, сынок. Виски всегда улучшает настроение, — он сунул напиток мне в руку.
— Я хочу быть рядом с Куколкой. Я хочу жить с ней в соседних комнатах.
— Значит так, сынок, — он помолчал. — Я вижу всё, что между вами происходит. Поэтому поселить вас рядом было бы… не совсем уместно.
Он улыбнулся, и мне захотелось выдрать ему все его белоснежные зубы.
— Эллис всего девять лет. Совсем скоро ей исполнится десять, — он мне улыбнулся, и от этой улыбки у меня зашевелились волосы на затылке. — Не успеешь и глазом моргнуть, как она станет старше, уже не ребенком, а скорее юной женщиной, и будет проводить больше времени наедине с собой и с кем-то другим. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду, да? Тебе уже одиннадцать, почти двенадцать. Ты уже юноша, и поэтому я хочу, чтобы ты был ближе ко мне. Чтобы защитить тебя.
