— Хорошо, — кивнул Николлз и ушел.
Кэллаген поднялся в дом, зашел на балкон и уселся в низенькое кресло. Там он закурил сигарету и принялся пускать дым кольцами. Сзади послышался спокойный голос:
— Мистер Кэллаген.
Он встал. Перед ним была Одри Вендейн. Глядя на нее при сумеречном освещении, Кэллаген подумал, что, вместо темперамента, в ней было нечто гораздо большее, что-то такое, чего, как ему казалось, не было ни у Клариссы, ни у Эсме.
— Чудесный вечер, не правда ли? — произнес он дружелюбным тоном.
— Возможно, мистер Кэллаген, — холодно отозвалась она, — но представьте себе, что я не собираюсь говорить с вами о погоде.
— Неужели? — удивился он. — А о чем же вы хотели поговорить?
— О трехстах фунтах. — Она цинично улыбнулась. — Меня всегда пытались убедить, что частные детективы довольно-таки странные люди, но я не могла представить, что частный детектив может иметь наглость сделать то, что сделали вы.
Кэллаген стряхнул пепел с сигареты и медленно проговорил:
— Вы имеете в виду, то, что я взял у вас триста фунтов, чтобы не участвовать в этом деле, а сам продолжаю им заниматься?
— Да, именно это я и имею в виду, — ответила она.
— Мисс Вендейн, — произнес Кэллаген, — я думаю, что вы не совсем умны. Какое бы личное мнение вы не имели о частных детективах, их обычно считают умными. Вы должны признать, что это было чрезвычайно глупо с вашей стороны пытаться подкупить меня, чтобы я отказался от этого расследования.
Он глубоко затянулся сигаретой и, выпустив дым через одну ноздрю, продолжил:
— Совершенно очевидно, что, если частный детектив нечестен, то он поступит так, как сделал я: возьмет деньги и продолжит работу. — Он усмехнулся. — В конце концов, вчера юрист вашего отца заплатил мне 250 фунтов. С другой стороны, если детектив — честный человек, предположим, что может быть и такое, и он хочет честно выполнить эту трудную работу, то самое лучшее, что он сделает, так это попытается выяснить, почему вы хотите, чтобы он не участвовал в этом деле. И, во всех случаях, вы никому бы не стали жаловаться.
В ее глазах появился блеск.
— Я сказала вам, почему не хочу, чтобы вы присутствовали здесь.
— Вполне возможно. — Кэллаген улыбнулся. — Мне много кто чего говорит, но не обязательно, чтобы я им верил.
Она смотрела на него широко открытыми глазами.
— Мистер Кэллаген, — изумилась она, — вы хотите сказать, что я лгунья?
— Нет, — ответил он. — Вам я ничего не пытаюсь сказать. Но мне хотелось бы указать на некоторые факты, а вы можете все это обдумать. Когда вы позавчера вечером позвонили мне и назначили встречу в «Вентура-клаб», я попытался понять, почему именно там.
