Загоревал Игнатка изрядно. На колени кинулся. Руками обхватил ноги ее. Стал слезно упрашивать, чтоб не бросала она его. Что жизни без нее ему нетути.
Молчала девка. Сделала лицо каменно и молчала, поверх голов наших в небо глядючи.
Совсем лег Игнатка на камень. Лицом ткнулся — убивается.
Тогда старшой голос подал:
— Пожалела бы парня. Вишь, как плохо ему.
Девка взор опустила, словно впервой на нас посмотрела, и говорит:
— А вы, добры люди, что увидать хотели? Какими посулами он вас соблазнил? Что обещал?
— Ничего такого не говорил. Из любопытства мы. Больно интересно было на людей взглянуть, что под землей живут.
— А-а-а, — протянула девка и губы в улыбке скривила, — что ж, смотрите. Не зря, видно, ушли мы. Я даже скажу вам — почему. Жадные вы. Особенно до чужого добра. Зависть живет в вас. Ко всему. Если у кого есть то, чего не имеете вы, так отнять норовите, а не самим сделать. Не ушли бы мы — ничего ни от нас бы не осталось, ни от сокровищ наших. Что ж. Земля богата здесь. Что сами найдете — то ваше будет. Но чужого взять — не сумеете.
— Как же вы ушли-то, что вас не заметил никто? Где раньше жили? — мне хотелось много спросить, да боялся — не успею самого главного узнать. А что главное — и не знал.
— Пытливый ты. — Сказала девка и уже не так зло улыбнулась. — Расскажу. Только беру с вас слово, что никому не скажете вы, что сейчас услышите. Только внукам перед самой вашей смертью открыться дозволяю. — Сказала так и в ладоши сильно хлопнула.
Амадеич со старшим с лица побледнели — крепко заклятие она наложила, не снять его. А что делать? Сами же пошли, не гнал никто.
Девка ступни из рук Игнатки высвободила, присела тут же на камушек и заговорила:
— Слушайте же. Жили мы тут издревле. И изучили всю эту землю до низа самого. Всяких пришельцев мимо себя пропускали — потому, как не задерживались они, дальше уходили, за Солнцем вслед. Однако стала в округе расти береза белая. Знак то был. По предсказанию древнему — должны были прийти сюда белы люди со своим царем и установить порядки свои; да здесь и остаться. Вот и пришли вы. И нет нам места на одной земле. Внутрь гор ушли мы. Прежде пещеры выкопали глубокие да друг с другом связанные, на входах стойки деревянные поставили и сверху на помосты камней навалили. Как вошли все с женами и детьми, да с пожитками своими, стойки выбили, да камни и обрушили. Завалили все ходы. Один только и оставался. Меня глядеть оставили — каковы пришельцы. Что за люди. Поняла я. Теперь и последнему ходу черед пришел…
