— Оставаться в Англии было невыносимо. Я хотел переменить обстановку, увидеть новые лица.
И он стал рассказывать. Рассказал о знакомстве с семейством Кэвено в Сидотоне. О болезни Шейлы и вынужденной задержке в Дижоне. О горничной и «крошке» Розе. Рассказал о том, как они потерпели аварию в Жуаньи, лишь мельком упомянул об ужасах монтаржийской дороги — ведь Пьер был тут же в комнате. Рассказал о том, как их подвезли в походной мастерской военно-воздушного флота и как они подобрали в Питивье маленького голландца. Потом коротко описал, как они добрались до Шартра.
Вся эта повесть, рассказанная по-стариковски спокойно, размеренно и неторопливо, заняла около четверти часа. Когда он кончил, девушка изумленно переспросила:
— Так, значит, ни один из этих малышей не имеет к вам никакого отношения, мсье?
— Если угодно, можно сказать и так, — ответил Хоуард.
— Но ведь вы могли оставить двух англичан в Дижоне, и родители приехали бы за ними из Женевы, — настаивала Николь. — Будь вы один, вы бы успели вовремя вернуться в Англию.
Старик слабо улыбнулся:
— Да, наверно.
Девушка смотрела на него во все глаза.
— Нам, французам, никогда не понять англичан, — промолвила она чуть слышно и вдруг отвернулась.
Хоуард растерялся.
— Виноват, как вы сказали?
Она встала.
— Вы хотели умыться. Пойдемте, я вас провожу. А потом вымою малышей.
Она привела его в неопрятную ванную; в этом доме явно не держали прислуги. Хоуард огляделся — нет ли принадлежностей мужского туалета, может быть, найдется бритва, — но полковник слишком давно был в отъезде. Хоуард рад был хотя бы умыться; при первом удобном случае, может быть, он и побриться сумеет.
Девушка увела детей в спальню, потом одного за другим старательно вымыла с головы до ног. А там пришло время позавтракать. В придачу к обычной полуденной еде мадам Ружерон приготовила ризотто[70]; уселись вокруг стола в гостиной, и впервые после отъезда из Дижона Хоуард поел по-человечески.
Потом дети играли в углу гостиной, а взрослые за еще не убранным столом пили кофе и старик обсуждал с хозяйками свои планы на будущее.
— Разумеется, я хотел вернуться в Англию, — сказал он. — Я и теперь этого хочу. Но сейчас, похоже, это очень трудно.
— Пароходы в Англию больше не ходят, мсье, — сказала мадам Ружерон. — Немцы прекратили всякое сообщение.
Он кивнул.
— Я этого опасался, — сказал он тихо. — Пожалуй, мне следовало вернуться в Швейцарию.
— Задним числом легко рассуждать, — пожала плечами Николь. — Но ведь тогда, неделю назад, все мы думали, что немцы займут Швейцарию. Я и сейчас так думаю. Едва ли Швейцария подходящее место для вас.
