. Но и до того Кортес всюду брал ее с собой в качестве удивительной переводчицы, и выла она нам верным товарищем во всех войнах и походах, настоящим даром Бога в нашем тяжелом деле; многое удалось нам свершить только при ее помощи. Понятно, что она имела громадное влияние, самое громадное во всей Новой Испании, и с индейцами могла делать, что хотела.
Еще пять дней пробыли мы здесь, и все это время Кортес поучал касиков насчет величия нашей родины и ее государя. И пожелали они все стать верными вассалами; и это были первые подданные Его Величества в Новой Испании.
Справив Вход Господень в Иерусалим[162], мы на следующий день вышли в море, следуя по прежнему пути Грихальвы, причем мы, уже бывшие здесь, рассказывали Кортесу про ла Рамблу, Тоналу, которую мы назвали Санто Антон, большую реку Коацакоалькос, снежные горы, про реку Флажков, где мы тогда получили золота на 16 000 песо, про острова Белый и Зеленый, остров Жертвоприношений, где мы вместе с Грихальвой обнаружили алтари и индейцев, принесенных в жертву; Нигде мы не останавливались, и уже в Святой Великий четверг[163], около полудня, мы благополучно подошли к Сан Хуану де Улуа. Помню я, как один рыцарь, которого звали Алонсо Пуэрто Карреро, сказал Кортесу: «Сеньор, то что Вам рассказали эти рыцари, посетившие уже два раза эти земли, схоже по-моему [со словами]:
Опыт Франции — Гора судеб;
Опыт Париса — город;
Опыт вод [реки] Дуэро течь и отдать себя в море.
Замечу, что это богатые земли, и знаю, мы будем ими владеть». Затем, Кортес, хорошо зная, к чему приводят такие самоуверенные речи, ответил: «Коль Бог не обделит счастьем наше оружие, как паладина Рольдана [(Роланда)], то с Вашей и других рыцарей помощью завладеем, это я точно знаю». Нельзя забыть или пропустить этот [разговор]. И был он во время перехода, и Кортес не входил в реку Альварадо, как это сообщает Гомара.
Следует еще сказать о донье Марине. Ее отец и мать были сеньорами и касиками поселения, которое называлось Пайнала, и других подчиненных ему поселений. Но отец ее умер, когда она была маленькой, а мать ее жила с другим касиком-сожителем и родила сына, и, желая, чтобы ее сын унаследовал то, что по отцу принадлежало донье Марине, она ночью отдала нескольким индейцам из Шикаланко[164] маленькую донью Марину, но этого никто не знал, так как в эту ночь умерла дочка одной индеанки-рабыни, а мать доньи Марины распустила слух, что умерла ее дочь. Таким образом донья Марина попала в Шикаланко, а оттуда — в Табаско и уже позже — к Кортесу. Позднее, в 1523 году, после завоевания Мешико и других провинций, мать доньи Марины со своим сыном стали христианами и звались — Мартой и Ласаро.
