Выстроившись в две шеренги, дети ждали, что будет дальше. Петрит внимательно вглядывался в лица: да, сейчас ребята в главном были едины, они готовы к посильному отпору. Даже малыши — вон какие нахмуренные мордашки. Замерла над строем гнетущая тишина. Даже окна, рамы которых обычно трещали и скрипели под ударами тугого ветра с моря, были немы — начинался вечерний штиль. Единственными нарушителями этой тишины были бабочки, которые кружились вокруг большой лампы, подвешенной у самого потолка. Обжигая крылышки, они с сухим стуком падали на задымленное стекло и скатывались на абажур.
Где-то вверху открылась дверь, прозвучала итальянская речь и громкий смех. Потом все смолкло. Слышно было только, как заскрипели ступеньки винтовой лестницы. Наконец показались две пары сапог. Одни принадлежали директору. А другие? Кто был хозяином пары до блеска начищенных сапог?
— Это не дети, а какие-то дьяволята, — говорил директор по-итальянски. — С ними нужно держать ухо востро.
— Посмотрим, посмотрим, — тоже по-итальянски ответил кто-то. — Дети… Уж не преувеличиваете ли вы?
Перед строем воспитанников теперь стояли директор приюта и не кто иной, как господин капитан карабинеров собственной персоной.
— Ну-ка покажите мне того, кто не хотел бы поехать в Италию, — бодро начал капитан теперь на ломаном албанском языке. — Все хотят. Сейчас, господин директор, вы в этом убедитесь. — И он подошел к шеренге приютских детей. — Добрый вечер, дети!
К его удивлению, никто не ответил, как будто коридор был пуст.
— Ах, я плохо говорю по-албански? — спросил капитан шутливо, еще не догадываясь, в чем дело.
Постепенно, глядя на детские лица, капитан начинал понимать смысл этого молчания.
С такой тишиной он встречался только в тюрьмах. Но тогда перед ним стояли заключенные, взрослые люди. А эти?..
«Странно, странно все это», — думал капитан.
Дети вытянулись по стойке «смирно», будто окаменели. Лица бледные, но в глазах — ненависть и решимость. Капитан почувствовал тревогу. Постепенно она передалась и директору.
«Что бы все это значило, — подумал он. — Откуда такое единство? Нужно что-то предпринимать. И немедленно».
Но директора опередил капитан. Он приблизился к одному из малышей и спросил как можно ласковее:
— Как тебя зовут, мальчик?
Мальчуган стоял насупившись, даже дышать перестал.
— Как это понимать? — Капитан постепенно терял терпение. — Я вас спрашиваю, господин директор.
— Почему молчишь? Ответь господину капитану! — подбежал к малышу директор.
