— Наверно. Я все рассказал Петриту. А уж он-то знает, что делать! — Глаза Агрона сверкали. — Для ребят слово Петрита — закон!
— Спасем ли мы их? — вновь спросила Дрита, и сердце ее сжалось от боли.
— Нужно действовать быстро и решительно, а то будет поздно! — Агрон вскочил, готовый сейчас же действовать.
Трим опять улыбнулся, и это становилось странным. Дрита и Агрон переглянулись. Не привыкли они видеть своего вожака таким медлительным. «Почему он ничего не говорит? Почему только спрашивает и слушает?» — думал в этот момент каждый из них.
— Ну и лиса этот чертов капитан! — неожиданно сказал Трим. — Но и мы тоже не траву едим. Знайте, ребята, мы не позволим фашистам увезти приютских!
— Ура! — прошептал Агрон, не удержавшись.
— Важно, — продолжал Трим, — чтобы ребята в приюте, как могли, сопротивлялись. — И опять он улыбнулся. — В общем, побольше шума. Хитрецы карабинеры…
«Он что-то знает, — подумал Агрон. — И не говорит…»
«У него какой-то секрет от нас…» — тоже подумала Дрита.
— Важно, чтобы у нас была постоянная связь с приютом. Вот вы ее и будете поддерживать. Мы должны знать каждый шаг карабинеров. — Трим поднялся. — Ну а теперь по домам. Уже поздно.
— Значит, мы можем быть уверены, что они их не увезут? — спросил Агрон на всякий случай еще раз.
— В этом можете быть полностью уверены! — твердо и убежденно сказал Трим. — Они останутся на родине. И вот что: обязательно повидайтесь завтра утром с Петритом и скажите, чтобы они ни в коем случае не соглашались на отъезд. Так и скажите, хорошо?
— Хорошо! Мы все передадим! — Агрон, словно на крыльях, летел домой. Дрита не успевала за ним.
Трим стоял и смотрел им вслед. Сегодня он был счастлив, как никогда: его питомцы росли…
…Нет, не мог Агрон дождаться утра. От карабинеров всего можно ожидать. Да и приютские ребята должны успокоиться. Он, проводив Дриту, только появился дома, сказал удивленной матери, что скоро вернется, что необходимо выполнить чрезвычайно важное дело, и исчез в темноте.
Не спалось в эту ночь и Петриту. Скорее бы рассвет, скорее бы утро. Придет Агрон и все скажет: уже, наверное, он встретился с Тримом. Мальчик лежал под одеялом, ворочался, сон не шел к нему.
Неожиданно в открытом окне мелькнула течь, кто-то осторожно спрыгнул на пол, послышались шаги. Петрит узнал Агрона.
— Кто-то идет сюда!
В коридоре звучали резкие шаги.
— Это директор! Не спится ему, собаке, — прошептал Петрит. — Полезай быстрее под одеяло.
В конце коридора вспыхнул неяркий свет. Через дверное стекло никого не было видно, но вот опять зазвучали шаги, стала нарастать тень, росла, приближаясь к их комнате. Скрипнула дверь, и вошел директор. В желтоватом свете лампы лицо его из коридора казалось бледным, даже зеленым. Он окинул взглядом спящих детей и, не обнаружив ничего подозрительного, вышел. Шаги удалялись. Но свет в коридоре продолжал гореть. Невиданный случай, чтобы директор забыл его погасить! А может быть, господин директор оставил свет только потому, что боялся детей? Да, ему явно сегодня не спалось.
