— Прямо в сортире, — поддержал второй особист мнение товарища.
— А этого сохраним, — упрямо повторил капитан. — Поставим перед судом, пусть поглядят на него люди.
Вновь из салона джипа грянул пистолетный выстрел, пуля высекла искры из наворотов на радиаторе “Урала”, завизжала в голую степь. Кто-то из бойцов, отмахнувшись как от мухи от резкого звука, с сарказмом поддакнул:
— Правильно капитан гутарит, пускай мировая общественность обратит внимание на этого бандита. На двоих наших, навечно закрывших молодые очи, чего смотреть, они выполняли свой долг. А чечену дадут лет шесть — десять, и уже в тихой колонии начнут его лечить и откармливать.
— Вы правы, товарищ капитан, — скорчил шутовскую мину и сухопарый особист. — Эта вонючая сука нам еще оч-чень даже пригодится, — он стукнул кулаком по крылу ‘Урала’. — Как удалось этому барану проскочить? Шкура, что-ли, толстая?
— Кожа задубелая, железная.
— Надо же, все полегли, один он остался.
— А вы еще ничего не поняли?
— А что?
— Чеченец оказался самым хитрым.
— Дальше.
— Он успел облачиться в броник.
В группе помолчали, прислушиваясь к глухим стенаниям раненного отморозка. Никто не знал, сколько у него патронов в пистолетной обойме, любая пуля могла в долю секунды оборвать жизнь кого-то из них. К тому же, пора было трогаться в обратный путь, в кузове “Урала” лежал боевой товарищ, которому требовалась немедленная медицинская помощь.
— Чечены убегали шустро, — наконец хрипло сказал сухопарый омоновец.
— Как бы не с кладом Стеньки Разина, — поддакнул один из казаков.
— Тогда об чем речь? — встрепенулся второй омоновец. — У нас есть приказ старшего над нами…
— Гасить.
— Всех.
— Любо, — смекнули и казаки.
— Парни, да вы что! — насторожился гаишный капитан. — Чеченец про связи расскажет, про схроны с оружием, с заложниками. И кто всеми этими поставками занимается…
— Мы про них знаем из сообщений по телевизору.
— Он же раненный! — капитан сомкнул брови, шмыгнул было к джипу, чтобы защитить отморозка.
— Тем более, до больницы не дотянет.
Четыре поджарых бойца в обычном зеленом камуфляже, успевших вкусить войны до сыта, разом направили стволы с подствольными гранатометами на японскую прекрасную машину, исковерканную до неузнаваемости. От ее зада метнулась за могучий военный вездеход фигура капитана автоинспектора, она быстро воткнула пальцы, избавленные от рукавиц, в уши. Со стороны Армавира блеснул свет от фар идущей на подмогу армейской колонны. Очень далекой.
